Караван. Исторический роман. Том I. Валерий Викторович Федорцов
на месте. Забирай его завтра Василий, да поучи уму-разуму.
Василий с Савостеем поклонились и вышли, а в избе остались, князь Дмитрий и Боброк.
– Ты и впрямь надеешься, что он сможет вернуться? – спросил князь.
– Нет, конечно же, – ответил Боброк, – Но подбодрить этого маракушу* надо, а то сбежит раньше нужного. Главное, чтобы этих чужеземцев с Москвы выпроводить, и любыми путями. Что их сюда принесло за тридевять земель? Насчёт того, что в Орде* больше тюфяков* не осталось, наверное, Ай* не врёт? Самаркандцам их там куда легче было бы заполучить. Чего они сюда и впрямь припёрлись? Может тех купцов и впрямь в темницу, да попытать с пристрастием, как следует?
– Ни в коем случае! – не согласился князь, – Ты сам говорил, что для Аксак-Тимура эти посланцы*, или засланцы, как их лучьше назвать, дороже его собственных сыновей и внуков. Народу продажнего в Москве хоть отбавляй. Через купцов может дойти до него истина и тогда войны не избежать. Избавимся от них и без крови.
– Я вот что ещё мыслю, – подумав, сказал Боброк, – Нужно иноземцам слушок подбросить, что мы заряды для тюфяков* из Сарая* получаем, и дать намёк, что у ордынцев* это оружие тоже вроде как имеются. Может быть клюнут, да и уберутся пораньше восвояси?
– Давай обдумаем и попробуем, – согласился князь.
В избу возвратился Василий, приведя с собой Салимбега.
– Ну что, не надумал к купцам вернуться? – обратился к нему Боброк – Волынский.
– Нечего мне больше у них делать,.– ответил Салимбег.
– А если мы тебя вернём силой? – вмешался Непряда.
– На всё воля Аллаха, – ответил Салимбег, потупив взгляд.
– К купцам ты не хочешь, домой возвращаться тоже, а здесь что ты намерен делать? – спросил у него Боброк.
– Качарги* пойду к вашим купцам, – ответил Салимбег, – На Самар* караваны водить буду. Я эту сакму* хорошо знаю.
– Так у самаркандских купцов ты тоже проводником был? – вмешался князь, – Почему ты от них ушёл? Да и после Куликова поля народ русский, татар здесь не больно жалует.
– Об этом я уже поведал Адаму Тюряю*, – промолвил Салимбег, кивнув в сторону Боброка, – От того, что вы разбили Мамая, Московия* не перестала повиноваться Орде*. Ты ведь тоже царю* Тохтамышу присягнул, не так ли? Получается, что твоя земля всего лишь осколок Орды*, а значит и я на своей земле. Разбили же вы не ордынского царя*, а всего лишь ихнего самозванца. Гонений же на нас в Москве не больше, чем в Орде* на тех, кто служил Урус-хану или Мамаю. Кроме того, урусы* ведь из Сарая*, да и других ордынских городов, тоже пока никуда бежать не собираются?
– Смело на рожон лезешь! – заметил князь Дмитрий, – Чтож, дерзость иногда, приятнее лести! Но смотри татарин, не переоцени себя!
– А если мы тебе предложим в Самар* перебраться? – спросил Боброк, – Там тебе содержание обеспечим, а к нему ещё дача*, придача*!
– Почему