Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев
формируя многомерную картину происходящего.
Присутствующие, словно завороженные, следили за его движениями, их импланты синхронно пульсировали, регистрируя каждое слово, каждый жест, каждую проекцию. Все данные мгновенно архивировались в квантовых банках памяти, создавая неуничтожимую запись этого исторического момента.
В воздухе висело почти осязаемое напряжение, усиленное мерцанием проекций и тихим гулом систем жизнеобеспечения. Время, казалось, замедлило свой бег, застыв в этот судьбоносный момент. История готовилась совершить новый поворот, и каждый присутствующий в этом зале понимал: они стоят на пороге событий, которые навсегда изменят облик человеческой цивилизации.
Нео-Дублин содрогался под тяжестью вечернего смога. Титановые небоскрёбы, облицованные фотохромным стеклом, вонзались в свинцовое небо, словно клинки древних скандинавских богов войны. Их поверхности непрерывно переливались узорами рекламы, отражаясь в лужах дождя. По магистрали Унтер-ден-Линден, зависнув в полуметре над магнитной подушкой, плыл нескончаемый поток аэрокаров – их хромированные корпуса отбрасывали радужные блики на деревья, чьи листья пульсировали в такт городскому ритму.
Среди этого футуристического хаоса выделялся представительский «Мерседес-Квантум» последней модели, чей искусственный интеллект виртуозно лавировал между полосами движения. Его активный камуфляж едва заметно мерцал, подстраиваясь под окружающую среду. За рулём сидел человек, чьё лицо сохраняло холодное выражение опытного дипломата. Это был Томас Бору – сотрудник Министерства Внешних Связей ЗЭБ, человек, чей нейроинтерфейс скрывал тяжесть двойной жизни за файрволлами высшего уровня защиты.
Мегаполис пульсировал в своём привычном ритме. По тротуарам спешили прохожие – клерки, военные, дети в униформе. Витрины магазинов демонстрировали последние достижения технологий, а из дверей биосинтетических кафе доносились ароматы молекулярной кухни.
«Мерседес-Квантум» завис возле ресторана «Кемпински-Прайм» – элитного заведения, защищённого от уличного шума. Томас покинул машину, на мгновение поймав своё отражение в фотохромном стекле – высокий мужчина в костюме. Человек, которого разведывательная сеть России знала под кодовым именем «Грек».
В ресторане царила атмосфера изысканного декаданса. Свечи отбрасывали причудливые тени, создавая иллюзию уюта среди хрома и пластистали. Негромкие разговоры посетителей микшировались с эмбиент-музыкой, генерируемой квантовым алгоритмом. В углу зала, за столиком из композита, сидела молодая женщина. Ола Штёбе – журналистка, член антиправительственного сопротивления, известная в даркнете как «Буна».
Томас снял кожаную куртку и опустился в кресло напротив Ильзы. Она грела руки о чашку с чаем.
– Какова реакция на переговоры? – произнесла она.
Томас нахмурился:
– Верхние