Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев
переданы. На встречу придёт в тёмно-сером пальто, с планшетом в руках. В планшете будет гравировка дракона. Подпись: Буна.
Востоков резко развернулся, его движение активировало несколько экранов на стенах:
– Этот Икс… – начал он задумчиво, – с помощью Буны через Грека получил назначение – Его губы тронула едва заметная улыбка. – Зэбовское посольство… Это очень хорошо.
– Вот-вот, – Разумов позволил себе лёгкий кивок. – Это уже кое-что реальное. Конкретное.
Генерал медленно прошёлся по кабинету. Его шаги заглушал ковролин, регулирующий акустические параметры помещения. Старинные механические часы на стене мерно отсчитывали секунды, их тиканье казалось особенно громким в наступившей тишине.
Внезапно Востоков остановился перед Разумовым:
– Пойдёшь на встречу лично, – это прозвучало не как приказ, а как констатация факта.
Их взгляды встретились. В глазах обоих читалось понимание важности момента. За окном усилился дождь, его капли создавали на куполе причудливые узоры, напоминающие древние руны.
– Будь предельно осторожен, – добавил генерал после паузы, его голос стал чуть мягче. – Если информация верна… – он не закончил фразу, но Разумов понял всё без слов.
– Я понимаю, товарищ генерал, – ответил он, выпрямляясь. – Всё будет сделано.
Востоков вернулся к своему столу, его пальцы забегали по сенсорной поверхности, вызывая новые данные:
– Подготовь детальный план встречи. Хочу видеть каждую мелочь, каждую деталь. Нам нельзя ошибиться. – Он поднял взгляд на Разумова. – История не прощает ошибок, особенно таких.
Полковник коротко кивнул и направился к выходу. Двери бесшумно раздвинулись перед ним, выпуская в прохладный коридор. Позади остался генерал, склонившийся над столом, где виртуальные карты показывали возможные направления ударов и перемещения войск.
За окном Москва продолжала жить своей жизнью. Дождь усилился, превращая панораму города в размытое пятно неоновых огней и титановых конструкций. Но даже сквозь этот пейзаж проступали очертания древнего города, помнящего множество войн и победы. Город, готовый снова встать на защиту своей страны, как это было уже не раз в его долгой истории.
Декабрьская Москва дышала пронзительным холодом, словно древний зверь, затаившийся в бетонных джунглях мегаполиса. Улицы, затянутые тончайшей коркой льда, мерцали подобно расколотому зеркалу, в котором дробились и множились неоновые всполохи рекламных щитов. Переливающиеся цифровые панели на фасадах зданий отбрасывали причудливые тени на заиндевевший асфальт, создавая картину, достойную кисти футуристического импрессиониста.
Старая Тверская, пережившая множество технологических революций, упрямо хранила свой исторический облик, словно древняя книга в окружении цифровых планшетов. Величественные здания эпохи, с их монументальной архитектурой и тяжёлыми барельефами, теперь соседствовали