Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев
был тихим и хриплым, словно годы молчания въелись в его связки. – Будьте осторожны, сегодня патрули СБ особенно активны.
Китано медленно вышел из машины, его движения были отточены годами конспирации. Каждый шаг, каждый жест были выверены до миллиметра – ни одного лишнего движения, которое могло бы привлечь внимание.
Из темноты мастерской навстречу ему выступил коренастый японец. Его комбинезон, некогда синий, теперь был покрыт радужными разводами машинного масла, словно картина абстракциониста. Руки, черные от въевшейся смазки, нервно теребили промасленную ветошь. В глазе механика светились красные точки кибернетических линз – старая модель диагностического оборудования, запрещённого для гражданских лиц.
– Машина может пропустить сегодняшнюю смену, – проговорил механик, старательно избегая прямого взгляда. Его голос дрожал от едва сдерживаемого напряжения. – Возможно, стоит отложить… плановое обслуживание.
Китано сделал два стремительных шага вперёд. Его лицо, обычно непроницаемое, на мгновение исказилось от едва сдерживаемой ярости. Глаза, холодные как лёд, впились в собеседника.
– Ты солдат сторожевой заставы, – процедил он сквозь зубы, каждое слово падало как удар молота. – Не забывай об этом… никогда. – Он сделал паузу, давая словам впитаться в сознание собеседника. – Иди к рации. Промедление может стоить тысяч жизней.
Механик вздрогнул, словно от удара электрическим током. Его плечи поникли под тяжестью ответственности, а в глазах мелькнул отблеск страха и понимания.
– Да, господин, – прошептал он, склонив голову. – Следуйте за мной.
В тесной комнате, пропитанной запахом озона, Китано остановился у окна. Его высокая фигура отбрасывала длинную тень на противоположную стену. Пальцы, слегка подрагивающие от внутреннего напряжения, коснулись микрофона.
– Шифрую по старому коду, – его голос, обычно твёрдый и уверенный, теперь звучал глуше, словно каждое слово давалось с трудом. – Информация критической важности.
Он сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. За окном проплывали рекламные дирижабли, их неоновые отблески играли на его напряжённом лице.
– Прибывшие в Токио европейские военные представители, – продолжал он, чеканя каждое слово, – заявляют, что война между ЗЭБ и Россию может начаться в конце мая. – Его пальцы впились в поверхность стола. – ЗЭБ имеет против Россия девять армий, состоящих из ста пятидесяти дивизий. Хироши.
Комната погрузилась в гнетущую тишину, нарушаемую только тихим гудением электроники. В этой тишине каждое произнесённое слово казалось раскатом грома, предвещающим надвигающуюся бурю войны.
Белоруссия, район Бреста, 27 мая 2181 года. Дневное солнце, пробиваясь сквозь защитные атмосферные фильтры в окнах, окрашивало небо в зловещие оттенки багрового и фиолетового. Лучи преломлялись в специальном антикоррозийном покрытии построек, создавая причудливую игру света,