Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев

      Брест, 20 июня 2181 года. Тяжёлый, неестественно душный воздух висел над городом подобно траурному покрывалу. Титановые стены военной части тускло поблёскивали в лучах солнца, пробивающегося сквозь плотную завесу токсичного смога. Казармы, сохранённые как памятник архитектуры XX века, органично вписывались в футуристический пейзаж благодаря умелой реставрации. Вековые кирпичные стены были укреплены углепластиковыми лентами, а окна затянуты пленками, защищающими от агрессивной внешней среды.

      Капитан Куликов шёл по длинному коридору штаба, и каждый его шаг гулко отдавался в гнетущей тишине. Старый паркет – настоящее дерево, невероятная роскошь в этом синтетическом мире – поскрипывал под его тяжёлыми ботинками. Стены, облицованные композитными панелями, были увешаны старинными фотографиями в рамках из полированного металла. Лица героев прошлых войн словно наблюдали за происходящим из глубины веков, безмолвно храня память о былых сражениях.

      Капитан остановился перед массивной дверью кабинета комиссара. Его рука, потянувшаяся к сенсорной панели, заметно дрожала. Биометрический сканер считал его данные, и дверь бесшумно отъехала в сторону.

      – Разрешите войти, товарищ комиссар? – голос Куликова звучал хрипло от внутреннего напряжения.

      Кабинет комиссара представлял собой поразительное сочетание прошлого и будущего. Массивный стол из натурального дуба – музейная редкость – контрастировал с ультрасовременными дисплеями. На стенах мерцали информационные панели, отображающие состояние периметра обороны и данные с пограничных постов. В углу тихо гудел климатический модуль, поддерживающий оптимальную температуру и влажность.

      За столом восседал комиссар Степанов – грузный мужчина с тяжёлым взглядом. Его лицо, изборождённое морщинами, освещалось холодным светом мониторов, придававшим чертам нечто зловещее. На левом виске поблёскивал старомодный индикатор связи – дань традиции, от которой военные никак не могли отказаться.

      – Входите, капитан Куликов, – произнёс комиссар, поднимаясь для приветствия. – Рад видеть вас.

      Они обменялись крепким рукопожатием. Куликов почувствовал, как холодные пальцы комиссара сжимают его ладонь. В этом рукопожатии чувствовалась какая-то недосказанность, словно за формальным приветствием скрывалось что-то большее.

      – Присаживайтесь, Пётр Михайлович, – комиссар указал на кресло перед столом. – Рассказывайте, как продвигается строительство укрепрайона?

      Куликов опустился в кресло. Его лицо, обычно спокойное и уверенное, сейчас выражало глубокую тревогу. Мышца на левой щеке нервно подёргивалась, выдавая внутреннее напряжение.

      – Товарищ комиссар, – начал он, стараясь говорить ровно, – положение