Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев
антигравитационными платформами, гружёными контейнерами с синаптоголем – современным стимулятором, пришедшим на смену примитивному алкоголю прошлого. Синтетический напиток, разработанный в лабораториях Западных корпораций, переливался всеми оттенками электрик-синего в прозрачных ампулах.
Молодой унтер-офицер Вернер Краузе, принимая свою порцию синаптоголя, невольно содрогнулся. Его пальцы, затянутые в тактические перчатки с сенсорными накладками, на мгновение задержались на прохладной поверхности ампулы. «Неужели это действительно происходит?» – пронеслось в его голове. Он посмотрел на восток, где клубились иссиня-чёрные тучи, и почувствовал, как по спине пробежал холодок, который не смог погасить даже комбинезон.
Командиры боевых машин один за другим поднимались в свои кабины через герметичные люки, украшенные символикой их подразделений. Внутри «Валькирий» царила атмосфера высоких технологий: дисплеи проецировали тактическую информацию прямо в воздух, сенсорные панели мерцали мягким светом, а системы жизнеобеспечения тихо гудели, поддерживая идеальный микроклимат.
Гроза надвигалась с востока, словно сама природа предчувствовала грядущие события. Капли дождя участились, барабаня по броне боевых машин и создавая причудливую симфонию, в которой слышались отголоски будущей битвы. Завтра эта идиллическая картина летнего вечера превратится в арену одного из самых масштабных сражений в истории человечества, где сойдутся в смертельной схватке две величайшие военные машины, когда-либо созданные человеком.
В воздухе повисло осязаемое напряжение – то самое, которое предшествует великим историческим событиям. Солдаты и офицеры чувствовали это каждой клеткой своего тела, каждым имплантом и каждым усиленным нейроном. История творилась здесь и сейчас, под этим свинцовым небом, на этой древней земле, которая вновь готовилась принять на себя тяжесть военной поступи.
В тот вечер 21 июня 2184 года природа словно застыла в предчувствии надвигающейся катастрофы. Пограничная река, древняя как сама земля, несла свои воды, отягощённые веками человеческой индустриализации. В её глубинах клубились сложные химические соединения – наследие экологических катастроф прошлого столетия. Над водной гладью висел густой, почти осязаемый туман, в котором причудливо переплетались природные испарения и техногенная морось, создавая призрачную вуаль над речной поверхностью.
В наступающих сумерках ивовая серебристо-зелёная листва тихо шелестела, создавая почти металлический перезвон при каждом порыве тёплого июньского ветра.
В этот час зэбовский командор Курт Шмидт, чьё сердце билось где-то в горле от напряжения, осторожно погрузился в мутные воды реки. Его форма, созданная в лабораториях Западного блока позволяющим двигаться почти бесшумно. Каждое его движение было выверено и осторожно, словно у хищника, крадущегося к своей цели.
Вокруг