Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности. Алан Михаил

      Битва Джема и Баязида. Lebrecht History/Bridgeman Images

      Баязид и Джем были полными противоположностями друг другу. Баязид был серьезным, даже суровым человеком. Набожный мусульманин, он любил изучать исламскую философию и поддерживал религиозные институты империи, строя мечети, больницы и медресе. Венецианский посол в Стамбуле охарактеризовал его как «очень меланхоличного, суеверного и упрямого»[16] – комментарий, возможно, был вызван тем, что Баязид убрал со стен дворца картины итальянских художников, которые заказал его отец. Джем, напротив, был весельчаком[17]. Красивый и харизматичный, он любил охоту и спорт, поэзию и вино. О его распутстве ходили легенды: в народе рассказывали истории о девушках, готовых в любой момент броситься к его ногам. На внутренней стороне его любимой винной чаши было выгравировано семь линий, символизирующих семь климатических зон. Таким образом, каждый глоток вина открывал новую линию, приближая его к власти над всем миром. В своем опьянении он мог видеть распростертую перед ним землю и воображать свою власть над всем обозримым пространством. В конечном итоге его проницательная политическая хватка и стремление к трону превзошли его любовь к вину и женщинам.

      Через пару десятилетий после того, как Баязид стал бейлербеем Амасьи в середине 1450-х годов, Джем принял аналогичный пост в Конье, еще одном древнем анатолийском городе. Конья[18] видела, как проповедовал апостол Павел; в эпоху Возрождения она стала известным центром производства ковров. Сегодня она наиболее известна как дом и место захоронения персидского поэта Руми, чья смерть в 1273 году вдохновила его последователей на основание суфийского ордена Мевлеви, основанного на его учении о всеобщей любви и единении Бога и человека. Использование орденом музыки, мистической поэзии, гипнотического танца и даже вина для объединения человека с Богом сделало его одним из самых ярких религиозных орденов ислама. Без сомнения, объединенное послание суфиев о любви и мирских удовольствиях привлекло Джема во время его правления городом, хотя доказательства того, что он действительно пополнил ряды их братства, отсутствуют.

      Великий визирь Мехмеда, Карамани Мехмед-паша, который закрыл глаза султану, поддержал кандидатуру Джема, которого он и другие представители бюрократии империи считали более податливым и контролируемым из двух сыновей. Стремясь как можно дольше сохранить в тайне известие о смерти Мехмеда, он украдкой умолял Джема приехать в Стамбул и захватить трон, прежде чем Баязид поймет,