Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности. Алан Михаил
трон как потенциально решающее и спасительное оружие. Джем не только сможет всколыхнуть всю Османскую империю, но и, если получит трон благодаря их поддержке, навсегда останется в долгу у рыцарей. Со своей же стороны, Джем сделал все, что мог, чтобы оправдать ожидания католиков, пообещав сделать то, чего он никогда бы не смог: обеспечить мир между мусульманским и христианским миром. В отчаянии и, возможно, с долей наивности, рыцари увидели в инициативе Джема возможность создать христианско-мусульманский союз против общего мусульманского врага. Политика не всегда властвовала над религией в Средиземноморье раннего Нового времени, но в данном случае это явно было к месту. В середине июля 1482 года Джем сел на корабль в Корикосе (современный Кызкалеси) на юго-восточном берегу Анатолии. Он и не подозревал, что это был его последний день в Османской империи.
Небольшому торговому судну потребовалось больше недели, чтобы преодолеть чуть менее 500 километров между Корикосом и городом Родос в северо-восточной части острова[34]. Поездка по спокойному летнему морю прошла без происшествий. И все же Джем пребывал в душевных муках. Он ни с кем не разговаривал и почти не спал. Он хорошо знал, что чем дольше Баязид будет удерживать трон – а прошло уже больше года, – тем труднее будет его свергнуть. Покинуть территорию империи снова было для Джема рискованной игрой, однако, учитывая его провал с Касымом в Конье, у него не было выбора. Глядя за борт, на прозрачную синеву воды Северного Средиземноморья, Джем видел мрачность своего положения – он был вынужден еще раз отдать свою судьбу в руки третьей стороны. Однако, несмотря на это, если бы он остался в Анатолии, его неминуемо настигли бы люди Баязида.
Хотя у Джема были кое-какие опасения, он не мог осознавать всю глубину того политического болота, в котором увязнет, сойдя на берег Родоса. Там он станет одной из самых ценных разменных монет в мире раннего Нового времени, заложником, который не догадывается, что он заложник, – по крайней мере, до поры до времени. Любой политический актор, предоставивший Джему убежище, каким бы маленьким или незначительным оно ни было, немедленно становился спонсором потенциальной потери Баязидом власти и, следовательно, мог предъявлять требования Османской империи. Родос станет первой из многих европейских держав, которая будет бороться за Джема.
В великой игре имперской политики каждая сторона нуждалась в другой, хотя вместе с тем и пыталась ее перехитрить. Джем рассчитывал на максимальную поддержку от рыцарей – деньги, корабли, войска, дипломатическую защиту, – чтобы легитимировать свое право на османский трон. Со своей стороны, рыцари рассматривали Джема как ступень к своим более масштабным амбициям – новому крестовому походу с целью отвоевать Иерусалим у мусульман. Рыцари появились как орден крестоносцев и так и остались орденом крестоносцев. Альянс с Джемом был им полезен не как искра, разжигающая адскую войну с османами – столкновения они хотели избежать любой ценой, поскольку знали, что однозначно
потребовалось больше недели: Freely, Jem Sultan, 72.