Оцелот выходит на охоту. Лариса Логинова
Могу и выстрелить!
– Чего вы хотите? – его губы дрожали, а в глазах почему-то не было фанатичного огня, они бегали по сторонам, выискивая пути к бегству.
– Эксперимент провести, – сообщил я. – Ты же верующий, да?
– Да, – гордо ответил ангелочек, прижимая Библию к груди.
– Вот и славно. Я тут недавно на вашем сборище был, – начал я.
– Вы слышали Слово и не приняли Его? Хотите, чтобы я вам пояснил? Я могу завтра утром прийти к вам домой, и мы вместе будем…
– Заткнись, – грубо оборвал я проповедника. – Не надо мне этого. Вместе. Так вот, ваш главный так интересно рассказывал о Древнем Риме. О первых христианах. Я аж заслушался. А больше всего мне львы понравились и то, что твои предшественники предпочитали в их пасти оказаться, но не отрекались от своего Бога.
– Да, истинно! Вера во Христа творит чудеса! – воскликнул осмелевший святоша. – Вот что в одном из псалмов Давида говорится: «И даже идя долиною смертной тени, не убоюсь зла, ибо Ты со мною!»
– Рот закрой, – рявкнул я. – Я проверить хочу, на самом ли деле ты такой верующий или просто дурака валяешь, похрюкиваешь у западной кормушки. Я собираюсь тебя убить.
– За что?
– За твою веру, – осклабился я.
– Но… вас посадят… – невнятно пробормотал он.
– Кто? Твою тушку найдут только утром. Пистолет я выброшу где-то подальше, а сам уже через час уеду из города. То, что мы с тобой тут беседовали, не видел и не слышал никто, кроме нас, а ты никому не сможешь рассказать, кто тебя убил. Меня рядом с тобой тоже никогда не видели, так что… Повиснет твоё убийство глухарём, а потом в архив уйдёт, и ничегошеньки мне не будет, уяснил? – я наслаждался каждым словом, видя, как на его лице гаснет вспыхнувшая надежда на спасение. – И чего ты нервничаешь? Я собираюсь совершить благо – отправить тебя прямиком к Богу. Радоваться нужно, а не угрожать мне следствием!
– Но вы тоже рано или поздно умрёте и тогда…
– О том, что будет тогда, я подумаю потом. Знаешь, какое слово в твоей тираде ключевое? Я умру когда-нибудь, рано или поздно, а ты сегодня, сейчас. И пока я буду развлекаться на всю катушку, твой труп станут жрать черви. Отличная перспектива, да? И к тому же – нахрен тебе вообще тело? Это же «греховная плоть»! – передразнил я проповедника. – Но если ты всё-таки хочешь жить… отрекайся от своего Бога.
– Нет, – полным трагического пафоса голосом ответил он, а я просто снял оружие с предохранителя. В ночной тишине звук получился громким и очень убедительным.
– А если подумать? Знаешь, у меня с математикой херово. Считать могу только до одного. Ну? – я сильнее ткнул стволом в лоб святоши.
Резкий запах мочи заставил меня широко улыбнуться, равно как и еле слышное:
– Отрекаюсь.
– Чего? – переспросил я. – Не слышу!
– Отрекаюсь, – произнёс он чуть громче.
– От чего?