Пушкинские Горы. Это моя земля. Киберпутеводитель. Наталья Гарбер
я осваивала сама и передавала другим пушкинский способ мышления, произрастающий из привычных нам депрессивных культурных шаблонов русской речи и мышления в высокую поэзию бытия, которую подарил нам Пушкин. Я ждала, когда Пушкинские Горы и наследие заговорят во мне, и летом 2013-го это случилось. Я села и написала эту книгу. Но чтобы понять ее, мне надо объяснить вам, что такое литании и в чем состоит прорыв культурного бренда России, к которому я стремилась, годами проникаясь пушкинским гением в его родовом поместье.
Литания – это молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний к высшим силам. Латинское слово litania образовалось от греческого греческого λιτή, означавшего «молитва» или «просьба». Как культурный феномен и стиль речи – это безнадежный человеческий вопль, обращенный к небу и возникающий в минуты трагических потерь и мучительных перемен. Литании – животрепещущая стенография социальных и духовных процессов общества не только в России, но в России – особенно: русскому мышлению свойственно полагаться на небеса, а не строить прагматичные планы. Прообразом литании были издревле принятые в Сирии молитвенные распевы с частым повторением Kyrie eleison («Господи помилуй»), затем они охватили весь христианский мир, начиная с Рима. В VII веке в Риме возникла «литания на праздник всех душ», ставшая господствующим видом. Лучшие примеры оптимистических литаний написал, конечно, Моцарт. С XIX века растет традиция свободного поэтического осмысления литаний, которую мы разовьем в этой книге.
Итак, Россия говорит литаниями. Это исторически сформировавшийся способ мышления нашей страны, и его безнадежность в отношении способности человека быть «кузнечиком своего земного счастья» вкупе с уверенностью, что это самое счастье возможно лишь на небе, и является тем методом торможения культурного развития страны. Как говорил хороший поэт Сергей Есенин, большое видится на расстоянии, поэтому мои исследования культурного бренда России вышли на новый уровень, когда на Московском Урбанистическом Форуме в 2012 году я взяла интервью у мирового гуру национальных брендов и политического консультанта 54 президентов планеты Саймона Анхольта. Он изучал национальные бренды всех стран мира, собирая с помощью широких и репрезентативных опросов всех слоев населения внутри и вне страны ответ на ключевой вопрос: «Зачем существует страна или город N?» Предположим, что к утру Бог сотрет с лица земли Пушкинские Горы или всю Россию – что мир потеряет от этого? Ответ планеты на этот вопрос и есть фундамент для стратегии развития бренда территории во всех сферах, от политики и бизнеса до культуры и гражданского общества.
Любой бренд традиционно основывается на хорошем продукте и хорошей стратегии его подачи. Глобальный опыт показывает, что принципиально важно не «заниматься брендингом стран», то есть стараться выдать желаемое за действительное средствами маркетинговых коммуникаций, а «строить бренд страны», то есть вырабатывать действительно ценные решения для глобально значимых проблем. Во многих странах, с которыми Саймон Анхольт работал, люди поначалу не верили, что когда-нибудь