Поколение пепла. Алексей Доронин
населения было столько же, сколько у них. А для нормального феодализма нужно хотя бы соотношение десять к одному. Добыча же от охоты с каждым месяцем становилась все скуднее, в подконтрольных деревнях старались спрятать последние крохи. И Бурый понимал: если надавить и потребовать все, что есть, тихие запуганные селяне встанут насмерть. А это чревато ненужными жертвами. Если же не требовать, то скоро не хватит еды для боеспособных мужчин.
– Пойдем на север, к Новосибу. Только это… балласт надо сбросить.
– Порешить, что ли? А потом как без баб? – Только Дедуля имел право и смелость возражать вожаку. – В монахи запишемся?
– Да не порешить, а здесь оставить.
Они оба понимали, что это почти одно и то же.
– С собой возьмем только новеньких, – продолжал главный. – Есть там симпотные. Остальные пусть ждут. Может, еще вернемся. Оставить можно и кое-кого еще. Например, этих дятлов желторотых.
– «И за борт ее бросает в набежавшую волну»… – просипел старый вор. – Ну ладно, пойду баньку организую. Надо помыться перед дорогой. Запаршивели уже все. И айда вещи паковать. Нищему собраться – только подпоясаться…
Вдалеке послышался звук мотоциклетных моторов.
– Погоди, похоже, разведка. Может чего нарыли.
Стоянка – или, лучше сказать, становище, – банды Бурого находилась в удобном месте километрах в десяти к югу от Бердска. Здесь они захватили готовый лагерь для беженцев, застав его прежних обитателей врасплох и перерезав, как кур, во сне. Так они заполучили теплые модульные палатки МЧС с обогревом, которые в собранном виде легко помещались в несколько грузовиков; генераторы и полевую кухню. Им ничего не пришлось достраивать. Лагерь стоял на возвышении, и когда снега сошли, его не размыло. А летом не досаждали расплодившиеся из-за вымирания естественных врагов комары и другие насекомые вместе с гнилыми болотными испарениями. Когда-то здесь был берег Обского моря и лодочная станция, но после разрушения плотины вода отступила, и даже половодье не вернуло ее к прежним берегам. Сильные ветра уносили гнилостные испарения, и пахло в лагере в основном лесом, а не тиной. По совокупности этих причин они и жили тут уже третий месяц.
А еще недалеко находилось пересечение двух автомагистралей, по которым то и дело отваживались пройти путешественники из смежных регионов – их подкупало обманчивое спокойствие в трех селах по соседству. Они не знали, что те деревеньки находились под патронажем шайки, давая ей кормежку и информацию в обмен на право жить. Правда, и спокойствие это было относительным, все равно, что на склоне вулкана Эйяфьятлайокудль.
Однажды сразу четыре семьи из самой удаленной от лагеря деревни решили сменить место жительства. Утром их соседям привезли к порогу рюкзак, из которого, как кокосы, высыпались головы тех, кто не сумел уйти от погони. У разбойников были в деревнях свои шныри.
До начала своей оседлой жизни банда долго носились, как перекати-поле, по дорогам Западной Сибири, оставляя за собой дымящиеся головешки и горы трупов. Грабили, убивали,