Караван. Исторический роман. Том III. Валерий Федорцов
царю* Али-Бек, – Коноз* там тоже трус, да и семья Адама Москвалика якобы сейчас у него.
– Нет, Нижний пока оставим в покое, – ответил Тохтамыш, – Коноз* там может и трус, да люд нижегородский не в пример рязанскому. Может так взбунтоваться, мало не покажется! Ак-Хозе* от этих простолюдин уже досталось по полной. Он мне сам рассказывал. Нам теперь, когда Адам Москвалик* в любой момент со своим войском может вынырнуть неведомо откуда, лишние бунты никчему.
– Тогда, посольство туда отправить не помешало бы, – вмешался в разговор Шихмат.
– Вот ты туда послом и поедешь, – принял неожиданное решение Тохтамыш, – Говорят, что в отличии от Ак-Ходжи*, тебя там не только боятся, но и уважают. Более подходящего посла, туда врядли сыщется. Так что, бери с собой этого самого Семиона, сына их коноза* и езжай.
В этот же день, Шихмат вместе с сыном Нижегородского князя Дмитрия Константиновича Семионом, отбыли в Нижний Новгород. При этом старший брат Семиона, Василий Курдяпа, остался при ордынском войске вместе с Тохтамышем.
В тоже самое время, ордынское войско, пополнившее свой укрук* награбленным, продолжило собираться в обратный путь. Проводив Шихмата, Тохтамыш приказал доставить к нему арестованных в первый день прибытия в Переяславль-Рязанский, Семёна Батурина и Василия Логвина.
– Ну что «добры молодцы», или как у вас тут таких смельчаков называют, не хотите ли с нами отправиться, да мне послужить на славу? – предложил он боярам, – Я бы вас своими эмирами* сделал.
– После того, что здесь произошло, я предпочту за честь быть тобою казнённым, – ответил боярин Василий Глебович.
– Я, пожалуй, тоже, – вторил ему Семён Софоньевич.
– Очень жаль, что такие достойные люди, служат такому, недостойному их правителю! – промолвил Тохтамыш и, обращаясь к Турсаю, добавил, – Того, что много дерзит, обезглавить, а другого пусть развяжут и отпускают на все четыре сторолны. Он этого заслужил.
Ордынские нукеры* в растерянности посмотрели друг на друга. Из сказанного царём было не совсем понятно, кого из бояр казнить, а кого миловать. Первым нашёл выход из положения Турсай. Не долго думая, он замахнулся киличом* и вмиг отсёк голову Василию Логвину, а затем, с такой же лёгкостью разрубил путы Семёну Батурину. Какая разница, подумал ордынец*, кого казнить, а кого миливать? Царь* велел, надо не мешкая выполнять, не задавать же ему лишних вопросов по пустякам?
На следующий же день ордыцнское войско покинуло Переяславль-Рязанский и направилось обратно в Орду*. С собой, кроме награбленого, ордынцы* словно скот, погнали в неволю ещё и множество пленников. В основном это были молодые люди, как юноши, так и девушки, а также дети-подростки, которых можно было выгодно продать на невольничьих рынках или использовать на тяжёлых принудительных работах, а также в качестве кумай* при ордынском войске. В качестве пути следования, Тохтамышем была выбрана