Караван. Исторический роман. Том III. Валерий Федорцов
службы. С одной стороны, это было определённым благом для охранявших, из-за отсутствия перспективы погибнуть в бою. Но и улуф* здесь платили мизерный. Плюс к этому, нёсшие здесь куч* эмиры* и аскеры* не могли рассчитывать на военную добычу, которая обычно доставалась во время военных походов, к примеру воинам регулярной и даже иррегулярной ордынской конницы. Поэтому, недоимки к жалованию, стражники Ахан-Таша* пытались опять же компенсировать за счет охраняемых ими невольников. И надо сказать, что многие из них, особенно в чине эмиров*, к этим условиям приспособились, очень даже неплохо, и в этой среде довольно комфортно себя чувствовали. Не являлись исключением и те эмиры*, которым довелось нести здесь куч* и в момент, когда в Чолкан* из Москвы были доставлены четыре захваченных у урусов* туфанга*. Их было трое, Коман-кунча, Кумар-кунча и Бибил-кунча. Попали же они сюда следующим образом. Вскоре, после восшествия Тохтамыша на трон, в ордынском войске были проведены специальные смотры на выявление соответствия пригодности командного состава к несению службы в качестве эмиров* в основных видах воинских формирований. «Выбракованные» в ходе этого смотра эмиры* были «сосланы» для продолжения службы во вспомогательные формирования, на которых, в частности, возлагалась задача и по охране невольников, трудившихся на каторжных и других принудительных работах. В их число попали и трое отпрысков высокородных ордынских баев*, которые ранее заплатили неплохой бакшиш* темнику* Хасан-Беку-сараю за то, чтобы призванные на куч* сыновья, были пристроены в достаточно «тёплые» места. Звали тогда этих «байчат», просто – Коман, Кумар и Бибил. Приставки же к своим именам «кунча»*, они получили за «усердия» в службе уже здесь, в Ахан-Таше* и Чолкане*. Это усердие заключалось в особенно жестоком обращении с невольниками. Однако получив эти прозвищам, троица не то, что не обиделась, но даже ими гордилась. Водились за каждым из них и собственные, не лутшие черты и пристрастия. Коман-кунча был не в меру ленив и тугодумист. Кумар-кунча ещё в подростковом возрасте пристракстился к гашишу. С тех пор не мог обойтись без него ни дня. По поводу же Бибила-кунчи, вообще складывалось впечатление, что он «не дружит с головой», так как многие его суждения не поддавались никакому здравому смыслу. Но отнести его к юродивому полностью, тоже было нельзя. Как-то он всё-таки справлялся со своими обыденными обязанностями! Темир-Тау относился ко всему этому вполне сностно. Его интересовало только количество и качество произведённого в его мастерских «конечного продукта», да чтобы рабочий люд трудился исправно и не разбежался. С этим же до поры, до времени было всё в порядке. А в каких условиях живут его невольники, Темира-Тау вообще интересовало мало. «Одни подохнут, других пришлют», считал он. Но сколько не длинна была эта «верёвочка», однако же подобных бесконечных вещей на свете, ещё никто не сумел придумать. Потому и на этот раз, развязка