Солнце Парижа. Часть 2. В зените. Вспышка. Андрей Николаевич Григорьев
водились.
‑ Как скажете, инспектор, ‑ сержант пожал плечами, и они направились к ближайшей станции метро…
Похороны Василия Гумилёва состоялись через три дня после его гибели на окраине кладбища Монмартр. Мартен и Капелли присутствовали на церемонии отпевания в соборе Александра Невского. Высокого незнакомца среди провожающих усопшего в последний путь они не заметили. «Опять напрасно потраченное время, чёрт возьми! Надо брать вдову ‑ в ней всё дело. Это же ясно!» ‑ итальянский темперамент Капелли вырывался наружу.
Мартен не разделял горячности своего помощника даже после оглашения последней воли Гумилёва: всё состояние переходит к супруге. И без этого преступления работы у инспектора хватало: ограбления, кражи, разбойные нападения и так далее, и так далее…
За Гумилёвой установили наблюдение: если в этом деле замешан любовник, то он должен объявиться. Около недели за молодой дамой топтались пара полицейских агентов ‑ ничего: дом, рынок, прачечная, нотариус, банк ‑ оформление наследства, снова дом. Консьерж исправно докладывал обо всей приходящей почте ‑ счета, газеты, выписанные ещё её мужем.
По прошествии десяти дней после похорон Гумилёва Капелли напомнил инспектору о необходимости допроса вдовы. Мартен хмурился, отворачиваясь.
‑ Помню, помню. Но кроме показаний консьержа у нас ничего нет. Да и те не такие уж криминальные, ‑ инспектор почему-то нахмурил лоб. ‑ Не хочу я с ней встречаться, ‑ устало вздохнул.
‑ Почему? ‑ чёрные глаза Капелли с удивлением смотрели на Мартена.
‑ Ладно, выпиши ей повестку на завтра, на два часа, ‑ Мартен взглянул на сержанта. ‑ от наблюдения ничего нового нет?
‑ К сожалению, пока нет, ‑ Капелли сглотнул, заставив двигаться выпуклый кадык.
‑ Старик требует отчёт по делу об ограблении на улице Люссак. Давай, что у нас там, ‑ Мартен напомнил о других делах…
На следующий день в начале третьего пополудни в зал, где сидели инспекторы вошла Даша в сопровождении дежурного полицейского. Тот указал на Мартена, сидящего за столом с какими-то бумагами, и вернулся за свою стойку в вестибюле.
Дама пробиралась между столами под косыми взглядами сидящих полицейских. Она уже почти добралась до стола Мартена, когда её увидел инспектор Дюпре. Его маленькие глазки масляно заблестели.
‑ Эй, Мартен, к тебе пришли. О-ля-ля, какая красотка! Оторвись от своих глупых бумаг.
Даша повернула в его сторону голову, презрительно посмотрела на инспектора-весельчака и, поджав губы, подошла к столу Мартена. Но Дюпре не унимался:
‑ Мартен, так ты останешься вечным холостяком, ‑ улыбка инспектора ещё больше растянула его и без того круглое лицо, превратившееся в развернутый блинчик сюзетт – не хватало только ликёра к нему.
Мартен оторвался от бумаг и посмотрел на посетительницу снизу вверх, та молча положила перед ним бумагу-вызов в полицию и, нахмурив брови, ждала.
‑ Ах, да, мадам Гумилеф, ‑ Мартен встал со стула. ‑ Добрый день.
‑ Добрый день, ‑ сухо поздоровалась Даша.