Дисбаланс. Александр Ермаков
нагромождение экономических конструктов, добавление в хозяйственные отношения неведомых инструментов – всё это делалось вокруг совершенно неравновесных точек.
Индустриальный переход, который пересобрал прежнее общество, вначале довел социальную и хозяйственную систему до предела возможностей и там зафиксировал. А позже продолжил ее усложнять из этого неестественного положения.
Дисбаланс современного мира не в том, что он устроен несправедливо, а в том, что все атрибуты проектировались именно под его поддержание. Расширение устройства на весь мир перевалило критическую массу: подпорки больше не могут это удерживать.
Возвращаемся к теме капитала и смотрим ситуацию на сегодня. Банки по-прежнему играют ключевую роль: объем выданных ими займов в $150 триллионов в полтора раза превышает мировой ВВП.
Это главный инструмент перевода сбережений в инвестиции и направления потока ликвидности в реальный сектор. По факту банки отвечают за наполнение всех национальных экономик деньгами. Не просто задают динамику вложений в развитие бизнеса, выдаваемые кредиты определяют весь уровень частного потребления.
Сохранилось ли преимущество метрополий в данной области? Формально, из топ-100 мировых, всего 38 банков – европейские и американские. По активам они даже не лидируют: в пятерке из крупнейших там всего один.
Глобализм победил, ситуация по миру выровнялась? Не совсем.
Пример банков не случайно выбран первым. Казалось бы, очевидный критерий бухгалтерской оценки цифр бесполезен вне контекста. Сравнение активов не даст понимания о реальном весе банков, который определяется отнюдь не их богатством. Парадокс, но он измеряется возрастом.
Здесь оказывается, что западные деньги на порядок старше, многие из них тянутся еще со времен королей и герцогов. Соответственно, выше и накопленное влияние, репутация и связи.
Когда-то давно, еще при падении Константинополя, генуэзский банк Сан-Джорджо в счет уплаты долга получил под управление земли бывших византийцев. Именно тогда задавались модели поведения банковского сообщества. И именно наследники тех итальянских семей создавали правила и традиции, которые позже отразились в действующую до наших дней международную финансовую систему.
У кого в этой схеме больше веса? У Сельскохозяйственного банка Китая с его 4 триллионами долларов? Или у агломерата, управляющего Федеральной резервной системой США, который контролирует эмиссию этого самого доллара?
Второй важный момент: западные банки не просто влиятельнее, они представляют отдельную силу. Для объяснения этого понадобится еще один небольшой экскурс в историю.
Так сложилось, что в Италии XV века, откуда идут корни всего банковского дела, религия запрещала добрым католикам выдавать ссуды под процент. Потому взвалить на себя ношу банковского дела пришлось менялам совсем иной веры.
Нравы могли меняться, но принятые тогда традиции сохранились. Вполне конкретные