И слово было острее меча: Сказание о Тилекмате. Нурэлдик Касмамытов
этот брак укрепит нашу семью, как новая жердь укрепляет кереге юрты, я даю своё согласие и благословение. Пусть будет крепким этот союз, пусть принесёт он радость нашему дому и силу нашему роду."
Её слова упали в тишину юрты подобно каплям долгожданного дождя на иссохшую землю. По лицам собравшихся пробежала волна облегчения – словно тяжёлая туча, грозившая бурей, вдруг растаяла в чистом небе. Люди закивали, зашептались, одобрительно поглядывая то на Шаарбу, то на Бирназар бия.
А старый бий смотрел на свою первую жену с той особой благодарностью, которую не выразишь словами. На его суровом лице, испещрённом морщинами прожитых лет, промелькнула редкая улыбка – тёплая и искренняя, как весеннее солнце, впервые пробившееся сквозь зимние тучи. В этой улыбке читалась не только признательность за мудрое решение, но и гордость за женщину, которая столько лет была верной опорой его дома, хранительницей его очага, матерью его детей.
В долине Кок-Жайык началась подготовка к свадьбе, и казалось, сама природа затаила дыхание в ожидании этого события. Весть о предстоящем торжестве разлетелась по округе быстрее, чем горный ветер разносит семена одуванчика. От юрты к юрте, от аила к аилу передавались новости: Бирназар бий берёт в жёны Айжаркын, мать маленького Жылкыайдара.
А сама Айжаркын в эти дни словно парила между небом и землёй. Её сердце трепетало, как крылья горной бабочки на весеннем ветру. Кто бы мог подумать ещё год назад, когда она, испуганная и растерянная, впервые переступила порог этой юрты, что судьба приготовила ей такой поворот? Теперь, укладывая спать маленького Жылкыайдара, она часто замирала, глядя на его безмятежное лицо, и думала о том, как удивительно складывается жизнь – подобно узору на драгоценном ковре, где каждая нить находит своё место, создавая прекрасный рисунок.
В большой юрте Шаарбы байбиче день и ночь кипела работа. Женщины готовили приданое, расшивали новые платья и халаты для невесты, украшали их золотыми нитями и драгоценными камнями. Сама Шаарба руководила всем, передавая молодым невесткам своё искусство, накопленное годами. А когда все расходились на ночь, она подолгу сидела с Айжаркын, рассказывая ей о традициях семьи, о тех незримых нитях, что связывают воедино большой род, о мудрости, необходимой жене великого бия.
По вечерам в юрту Айжаркын приходили старые женщины – хранительницы древних обычаев. Они учили её песням, которые положено петь на свадьбе, показывали, как правильно совершать обряды, передавали ту вековую мудрость, без которой не может состояться настоящая байбиче. А Айжаркын слушала их с той особой внимательностью, что присуща людям, понимающим важность каждого услышанного слова.
В эти дни она часто думала о своей матери, которой уже не было в живых. Как бы радовалась она, увидев дочь невестой такого уважаемого человека! По ночам, когда все засыпали, Айжаркын тихонько плакала, но это были не горькие слёзы – скорее, они были похожи на весенний дождь, что приносит с собой обновление и надежду.
Люди в долине