Мужчины, женщины и монстры. Влад Райбер
сотен, которых хватило бы на пачку риса и банку консервов. Так получилось бы протянуть еще пару дней. Я часто питался самой дешевой едой, чтобы сэкономить, и чертов рис уже не лез в горло, но выбора у меня особо не было.
По пути домой я заметил небольшую забегаловку с яркой вывеской «Гриль Шаурма».
Я вытащил из кармана двести рублей и посмотрел на них, осознавая, насколько убога моя жизнь. Мне приходится делать выбор: съесть один раз шаурму и голодать или два дня давиться крупой. Наверное, не всем приходится принимать такие решения. Не каждому дано понять, что такое крайняя нищета. Когда ты не знаешь, сможешь ли на этой неделе купить мыло или придется и дальше мыться только водой, не знаешь, будет ли у тебя работа и сможешь ли ты, наконец, приобрести пару новых носков.
Мрачные мысли безысходности ухудшили настроение еще сильнее, и я решил устроить себе маленький праздник на последние деньги. Захотелось почувствовать себя хоть немного счастливее, поэтому я направился в закусочную.
Внутри за столиками сидели три человека. За прилавком стояла девушка в фартуке, примерно лет двадцати пяти. Ее темные волосы были собраны в тугую косу, а светло-серые глаза делали взгляд притягательным.
Я с подозрением вгляделся в ее лицо, как и всегда смотрю на незнакомцев. Она в ответ сдвинула брови, выражая недоумение.
– Что вам? – спросила работница закусочной, вытирая руки о полотенце.
– Одну шаурму, пожалуйста. Классическую, – произнес я, оставив свою паранойю.
– С собой или здесь? – уточнила она.
Я задумался. До дома было еще далеко, а желудок уже напоминал о себе глухим урчанием. Так хотелось чего-то горячего и сочного…
– Здесь. И чай, пожалуйста, с сахаром, – ответил я, наконец, чувствуя, как надежда на маленькое удовольствие наполняет душу теплом.
– С вас двести десять, – ответила девушка, доставая коробку с чаем.
– А если без сахара? – растерянно спросил я, опустив глаза. – У меня только двести.
– Ла-а-адно, – произнесла работница, цокнув. – Давайте уже свои двести.
Ожидая заказ, я выбрал самый дальний столик и сел подальше от всех.
Я нервно стучал ногой, боясь, что мне помешают и не дадут спокойно поесть. До чего утомительна такая жизнь – в вечном ожидании подвоха.
Интуиция меня не подвела… Из-за соседнего столика встал высокий полный мужчина и подошел ко мне.
Я поднял глаза, надеясь, что этот человек спросит разрешения взять салфетки и уйдет, но нет… Мужчина стоял молча.
Его лицо вдруг покраснело, будто от кипятка. Кожа вздулась пузырями, затем сморщилась и начала облезать, обнажая красное мясо.
Я вскочил из-за стола, собираясь бежать прочь. Но вдруг рядом появилась работница закусочной.
Она толкнула страдальца в бок и сказала:
– Эй! Боров! Иди-ка ты отсюда!
И к моему удивлению, он послушался. Растерянно глянул на девушку, опустил голову и пошел к выходу, капая расплавленной кожей себе на ботинки.
К тому моменту все посетители