Красная жатва. Дэшилл Хэммет
ее сядете в трамвай, сойдете на Лорел-авеню и пройдете два квартала пешком.
Я обещал, что приеду. Затем поехал в гостиницу «Грейт Вестерн», оставил там вещи и вышел пройтись.
Красотой Берсвилл не отличался. У его архитекторов была явная слабость к кричащим цветам. Когда-то, возможно, город смотрелся, но со временем желтый дым, валивший из высоких кирпичных труб плавильного завода, выстроенного у подножия мрачной горы, выкрасил все дома в одинаково тусклые цвета. В результате получился уродливый сорокатысячный городишко, зажатый между тремя не менее уродливыми, покрытыми густым слоем сажи горами. Под стать городу было и нависшее над ним закопченное небо, которое ничем не отличалось от заводского дыма.
Первый же попавшийся мне полицейский был сильно небрит. У второго на поношенном кителе не хватало пары пуговиц. А третий стоял на самом оживленном городском перекрестке и регулировал движение с сигаретой в зубах. После этого я перестал обращать на них внимание.
В девять тридцать я сел на Бродвее в трамвай и поехал по адресу, который дал мне Дональд Уилсон. Через полчаса я уже стоял у ограды углового дома.
Служанка, открывшая мне дверь, сообщила, что мистера Уилсона нет дома. Пока я пытался втолковать ей, что мистер Уилсон сам назначил мне прийти в это время, в прихожую вошла стройная блондинка лет тридцати в зеленом шерстяном платье. Улыбка никак не вязалась с ледяным взглядом ее больших голубых глаз. Пришлось повторить все сначала.
– Мужа сейчас нет. – Она говорила с легким акцентом. – Но раз вы с ним договорились, значит, он скоро будет.
Мы поднялись по лестнице и вошли в комнату, выходившую на Лорел-авеню. Темная мебель, много книг. Она усадила меня в кожаное кресло у камина, сама села напротив, вполоборота ко мне, и приступила к допросу:
– Вы живете в Берсвилле?
– Нет, в Сан-Франциско.
– Но вы здесь уже бывали?
– Нет.
– Правда? И как вам наш город?
– Пока трудно сказать, – соврал я. На самом деле сказать было легче легкого. – Я ведь только сегодня приехал.
– Место жуткое, сами увидите. – Она на мгновение опустила свои большие голубые глаза, а затем допрос продолжился: – Промышленный город, ничего не поделаешь. Вы горный инженер?
– Не совсем.
Она покосилась на каминные часы и сказала:
– Дональд повел себя не лучшим образом. Пригласил вас, а сам ушел. Да и время для деловой встречи он выбрал не самое удобное.
– Ничего страшного.
– Впрочем, может, у вас не деловая встреча?
Я промолчал.
Она язвительно хмыкнула.
– Я, наверное, ужасно надоела вам своими расспросами, – весело сказала она. – Но вы сами виноваты – молчите, вот и заинтриговали меня. Вы, случаем, не бутлегер? Сколько их у Дональда перебывало – не сосчитать.
Я только загадочно улыбнулся – понимай, мол, как знаешь.
Внизу зазвонил телефон. Миссис Уилсон вытянула к огню длинные ноги в зеленых домашних туфлях и сделала вид, что не слышит звонка. Почему – неизвестно.
– Боюсь, мне… – начала она, но тут в дверях появилась служанка, которая поднялась наверх позвать хозяйку к телефону.
Миссис Уилсон извинилась, вышла вместе со служанкой в коридор, но вниз не пошла, а взяла отводную трубку.
– Говорит миссис Уилсон, – услышал я. – Да… Что, простите?.. Кто? Пожалуйста, говорите громче… Что?! Да… Да… Кто это?.. Алло! Алло!
Трубка с грохотом упала на рычаг. Послышались удаляющиеся шаги. Быстрые шаги.
Я закурил. Пока она бежала вниз по лестнице, я тупо вертел в руках сигарету. Затем подошел к окну, отодвинул край занавески и выглянул на Лорел-авеню. За домом, прямо под окном, находился квадратный белый гараж.
Тут я увидел, что от дома к гаражу торопливо идет стройная молодая женщина в темном плаще и шляпе. Это была миссис Уилсон… Уехала она в двухместном «бьюике». А я вернулся к камину и стал ждать.
Прошло три четверти часа. В пять минут двенадцатого перед домом взвизгнули тормоза. Через две минуты в комнату вошла миссис Уилсон. Без плаща и без шляпы. Лицо белое, глаза почернели.
– Извините, пожалуйста, – выдавила она из себя, и ее крепко сжатый рот исказила судорога. – Но вы прождали зря. Мужа сегодня не будет.
Я сказал, что утром позвоню ему в редакцию. Спускаясь по лестнице, я ломал себе голову, почему зеленый носок ее левой туфли потемнел и намок. Уж не от крови ли?
На Бродвее я сел в трамвай. Сойдя на остановке, находившейся в нескольких минутах ходьбы от моей гостиницы, я увидел, что у бокового входа в здание муниципалитета стоит толпа.
У двери с надписью: «Полицейское управление» собралось человек тридцать – сорок мужчин и несколько женщин. Кого тут только не было: еще не снявшие комбинезоны рудокопы и плавильщики, расфранченные завсегдатаи бильярдных и дансингов, холеные мужчины с сытыми бледными лицами, добропорядочные мужья с постным