Калейдоскоп рассказов Таши Муляр. Три книги в одной обложке. Таша Муляр
и опыта порой понимаешь, глядя на людей, что им совсем не по пути: они, как два разных рейсовых автобуса, случайно пересеклись в парке на заправке, встретились, а потом – по маршрутам, и эти маршруты не совпадают.
Только вот девушка этого не понимала. Она хотела изменить свой маршрут, а это практически невозможно. Всё предопределено. Смена маршрута – это дорого и больно. Мало у кого получается.
Через два года у Лиды с мужем родился Лёшка. Копия своего шебутного и громадного отца. Как она умудрилась его родить? Когда ей объявили в роддоме: «Мальчик, 58 сантиметров, 4400 граммов», она не поверила, думала, что ошиблись. Лёша лежал в кюветке с другими младенцами и на их фоне выглядел розовощёким богатырём месячного возраста. Лёня влюбился в сына. Взял на себя все заботы о купании, прогулках, контролировал кормления младенца и вообще превратился в наседку, трясущуюся над птенцом. Забросил свою диссертацию, отложил докторскую, которую готовил, и всё время проводил с ребёнком, изучал литературу по уходу за младенцами, делился с другими мамашами на прогулках. Гулял с сыном долго и по графику, давая Лиде выспаться, чтобы молоко оставалось как можно дольше.
Она просто не узнавала мужа. Из фанатичного учёного он стал не менее фанатичным отцом. Подруги, у которых в большинстве своём мужья мало интересовались детьми и даже умудрялись ревновать к ним жён, завидовали такому отношению Лёни к ней и сыну. А Лиду это как-то смущало и пугало. Ей казалось, что она лишняя между ними, что Лёша – не для неё, а только для отца. Будто она его родила и больше мужу не нужна. Она стала думать, как быстрее вернуться на работу.
Прошёл год, молоко закончилось, ребёнок полностью перешёл на обычный детский рацион. Процесс отлучения сына от груди для Лиды был сродни трагедии. Пока она кормила его, ей казалось, что, несмотря на тесную связь с отцом, сын всё же её. Он не может без неё, она ему нужна для жизни. Малыш сливался с ней во время кормления, прижимался своей пухлой розовой щёчкой к её набухшей груди, клал свою ручонку на голубую жилку, под которой пульсировало живительное молоко, жадно впивался губами и, причмокивая, добывал своё пропитание. По мере опустошения груди Лида физически чувствовала, как она наполняет сына жизнью, отдавая себя. Потом это всё прекратилось. Муж суетился, готовя по утрам детское питание в бутылочке, варил супчик-пюре, ворковал с Лёшей на их языке, а она как-то незаметно осталась в стороне от всего этого.
Погрузившись в свои воспоминания и размышления о том, что сейчас происходит дома, какие у неё встречи на завтра, Лида не заметила, как съела своё красивое парфе из лосося. От раздумий её отвлёк вопрос официантки, можно ли забрать тарелку. Обернувшись, она увидела за столиком возле противоположного окна пожилую пару. Они, видимо, только что вошли – мужчина помог своей спутнице снять пальто и чуть отодвинул стул, предлагая присесть. Было видно, что они очень внимательны друг к другу. Женщина улыбалась, поглаживала его руку и что-то говорила, склонив к нему голову