…Называется жизнь. Лариса Матрос
срочно возвращаться домой. Олегу все было предельно ясно, а ничего не подозревающая Ася приняла за чистую монету объяснения матери и искренне пожалела о случившемся.
Вернувшись домой, Нонна продолжала сочинять легенду о болезни мужа, избегала общаться с дочкой по телефону и под любым предлогом уклонялась от бесед, как только Ася пыталась завести разговор об Олеге. Когда же он улетел в Россию, Нонна снова прилетела в Нью-Йорк, чтобы все объяснить дочери. Она хотела рассказать Асе ту трагическую историю их далекой молодости, но Ася запретила матери говорить что-либо негативное об Олеге, назвав мать своим врагом, который не желает ей счастья. Ася ничего не хотела слушать и только оскорбляла мать недоверием и неуважением.
Нонна не спала ночами, когда дочь улетела к возлюбленному, даже не попрощавшись с матерью и не позвонив, чтобы сообщить о прилете в Россию. Она не могла представить, что Асю там ждет, где она там будет жить и какое горе это принесет Лине…
И вот, через несколько дней после вылета дочери, Нонна смотрит CNN, где показывают баррикады и движущиеся танки на улицах Москвы. Она не отходила от радио и телевизора. В какой-то радиопрограмме она услышала голос комментатора, который прямо сказал, что прогнозировать трудно, никто пока не может сказать, что с Горбачевым и чем все кончится. Нонна звонила всюду: американским друзьям мужа, его старому другу профессору Флемингу, звонила русским знакомым в Нью-Йорк, чтобы услышать их мнения, узнать новую информацию.
На третий день путча, когда уже можно было судить о его провале и Нонна начала чуть успокаиваться, из Нью-Йорка позвонила Ася и сообщила, что вернулась в Америку. Нонна пыталась выяснить у Аси, что с ней произошло, как все было в России в эти дни, как Лина, ее дети…
— Я ничего не знаю! Мне плевать на них всех. Главное, что я уже дома, — твердила Ася, судя по всему, очень довольная собой.
О смерти Олега Ася узнала сразу и тут же позвонила матери. Нонна была охвачена подлинным горем и угрызениями совести перед Линой. Олег, судя по всему, стал жертвой романа с Асей. Значит, это и их вина — Нонны и ее дочки.
На какое-то время Нонна вообще замкнулась и не хотела ни с кем общаться. Ей казалось, что весь мир знает о совершенном ими преступлении. В этом состоянии общаться с дочерью для нее означало чувствовать себя непосредственной соучастницей трагедии.
С другой стороны, ее не покидали страхи о том, что Ася может опуститься, стать наркоманкой, проституткой, поскольку ничто из ее прошлой жизни не внушало веру в то, что она может выйти на праведный путь.
Жизнь Нонны теперь разделилась на внешнюю, где все было, как всегда, благополучно, и внутреннюю, никому не видимую, где навечно поселилась необратимая печаль, чувство вины перед Линой, перед дочкой и страх за нее.
Время шло. И однажды кто-то позвонил в дверь. Она решила, что это срочная почта для Боба, и когда открыла дверь, не поверила глазам своим. Перед ней стояла дочь. Они со слезами бросились друг другу