Последний Туарег. Альберто Васкес-Фигероа
обычай. Их не удивило, что единственным человеком, который к ним приблизился, был тот самый хромой старейшина. Он внимательно осмотрел животных и сказал:
– Они выглядят измученными, а у некоторых лапы в ранах, так как они слишком долго шли по эргу. Я готов обменять их на тринадцать своих верблюдов, если вы подарите мне одну из лишних винтовок.
– Лишних винтовок у нас не бывает… – заметил Омар аль-Кебир. – И тринадцать верблюдов за пятнадцать – это не слишком честная сделка.
– Это так, если учесть, что мне придется несколько дней лечить их раны, а двое из них рискуют остаться хромыми. Если они отдохнут, они выживут; если продолжат путь, станут добычей для стервятников.
– Ты проклятый болтун, плетущий интриги, – ответил тот.
– Поэтому я здесь главный, – усмехнулся старейшина. – Но в верблюдах я разбираюсь.
Омар аль-Кебир хотел бы поторговаться, хотя бы ради традиции, но был слишком устал и понимал, что у ворчливого бороро было слишком много правды, когда речь шла о животных.
– Ладно! – проворчал он нехотя.
– Тогда я дам тебе семь бурдюков воды в обмен на пятьдесят патронов, ведь винтовка без боеприпасов бесполезна.
– Двадцать патронов…
– Сорок…
– Двадцать…
– Тридцать восемь, потому что предупреждаю: ближайший колодец, Гельта-Сенауди, находится в трех днях пути отсюда.
– Двадцать, – настаивал Омар аль-Кебир, и, предвосхищая старейшину, который, казалось, собирался продолжить спор, добавил: – А теперь я предупреждаю тебя: можешь выбрать между двадцатью патронами в мешке или одним в голове. В этом случае мы возьмем всё и разграбим вашу деревню.
Старик, чьи зубы оставались такими же здоровыми и белыми, как у подростка, широко улыбнулся и с выражением покорного смирения сказал:
– Это предложение, от которого невозможно отказаться. Я прикажу привести верблюдов и наполнить бурдюки.
Он кивнул на седла:
– Кстати! Что ты собираешься делать с сёдлами, которые вам не нужны?
– А что, чёрт возьми, ты предлагаешь мне с ними делать? – проворчал тот. – Использовать их как зонтик? Забирай их, и пусть одно из них послужит тебе седлом, когда будешь скакать в ад.
– Надеюсь, оно будет удобным, ведь говорят, это долгий путь… – ответил старейшина, явно довольный тем, как удалось провести сделку. – Я зарежу козленка, чтобы вы могли вкусно поужинать, и через два часа вы сможете уйти.
Он удалился почти вприпрыжку, чем вызвал вздох Юсуфа, который, подняв глаза к небу, пробормотал:
– До чего мы докатились!
– Проблема не в том, до чего мы дошли, а в том, куда мы дойдём, – заметил его начальник. – После четырёх лет засухи в Гельта-Сенауди вряд ли осталось много воды. Нам придётся уповать на Аллаха.
– У меня такое ощущение, что Аллах не уповает на нас, несмотря на все наши песнопения и восхваления. А что касается меня, я больше не собираюсь громко читать Коран. У меня сушит