Незачет для бывшего. Мария Фирсова
лучше пожевать пирожки с капустой… Но красный диплом. Черт. Я так долго пахала, чтобы сейчас сдаться? Ну, нет. Демидов, даже не думай.
Аккумулировав все силы, я с гордо поднятой головой все-таки шагнула в аудиторию.
И переступив порог, заметила, как Горыныч впился в меня взглядом. Ой, мамочки, страшно как!
Внутри вся затряслась. Но держаться старалась, нечего ему видеть, как боюсь.
Подошла к столу, вытянула билет и, заняв третью парту, принялась думать. Ответ я знала, но время тянула. А потом все, как в тумане…
– Придешь на пересдачу, – отчеканил строго Тимофей.
– В смысле? – еле подбирая слова, вымолвила.
Дышать от несправедливости было тяжело, руки затряслись, сердце в груди заколотилось и тяжелым стало, будто камень.
– В прямом. Не сдала, Лопухова!
– Почему? Я же ответила на все. Могу и на дополнительные, – пыталась я отстоять свои интересы.
– Уверена, что сможешь? – подался он чуть вперед, сканируя меня взглядом и одновременно, кажется, прожигая им насквозь.
– Смогу, – процедила, глядя ему в глаза.
Откуда только смелости-то такой набралась? Прямо-таки ощутила себя в этот миг супер-героем даже, зная, что отвечу. Завалить меня он не сможет.
– Хорошо! – хитро улыбнулся Демидов.
Я прикусила губу, ерзая на одно месте. Если была бы кошкой, то все жизни сейчас бы потратила. Нет, точно валить из универа было верным решением Лариски.
– Что же, Валерия, – произнес он с интонацией, а меня передернуло.
Ну как же чертовски похоже… Так только Кирилл говорил, растягивая гласные. И картинки как в калейдоскопе замелькали перед глазами, возвращая в ту беззаботную весну.
Эх, Горыныч…
Но сейчас требовалось сосредоточиться. Я же не хотела идти на пересдачу. Не желала тратить на это время, нервы и самооценку.
– Вопрос первый, – прочистив горло, начал Демидов, – почему ты променяла одного брата на другого?
Опешила. Не сразу поняла, о ком речь.
А потом как поняла, как поняла, так вскочила.
Кровь прилила к лицу, щеки вспыхнули и ладошки в кулачки сжала, размахивая ими, как пластмассовый пупс, вызывая только улыбку, но не чувство страха.
Демидову на мой перфоманс было плевать.
Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и принялся рассматривать меня, будто видел впервые. Каков наглец!
– Это неуместно! – взвыла я и уперлась ладонями в парту.
Возвышалась над ним, но Тимофею было фиолетово. Он, кажется, и в ус не дул.
– Отчего же? Не более, чем вертеть хвостом сразу перед двумя.
– Такого не было! – настаивала я на своем. – Вы лжете!
Усмешка скользнула по его губам.
Демидов поднялся со своего места, приняв зеркальную позу и теперь мы испепеляли друг друга взглядами, рассчитывая каждый победить, кажется.
Он не выдержал первым.