Харам Адонаты (Грех Стрекозы). Иван Свойняло
Гаяр с Адонатой наблюдали, как гулямы вели атаку башни. Сначала они подожгли завал из сухих деревьев, преграждающий путь в горы и дым потянуло мимо стен башни в ущелье, скрытое за завалом. Затем они прикатили с десяток двуколок, защитили их широкими византийскими щитами и принялись из-за щитов обстреливать горцев из луков, медленно подкатывая двуколки все ближе и ближе к башне. И на этот раз Адоната увидела, что ни одна стрела не пролетела мимо бойниц. Стоило защитнику зазеваться и выглянуть между зубцами башни, как одна из града стрел обязательно попадала в него. Приблизившись почти вплотную к стенам башни, гулямы с помощью пращей забросали ее горшочками с греческим огнем, и вскоре пламя охватило одну из каменных стен.
Теперь наступила очередь связанных между собой лестниц. Спешившиеся гулямы под защитой огня лучников понесли лестницы к стене башни. Еще немного времени и воины, прислонив лестницы, начнут подниматься на стены, чтобы уничтожить укрывшихся внутри горцев. И в этот момент произошло невероятное!
Между зубцов башни появилась высокая фигура человека в белоснежных одеждах, и он высоким женским голосом закричал на двух языках: арабском и персидском.
– Пощади, о великий эмир! Мы отдадим полученное от твоих врагов золото и пропустим тебя в горы! Только не убивай нас!
Он протянул руки и уронил к подножию башни кожаный мешочек, наполненный золотыми монетами.
– Кто это? – изумился Гаяр, обращаясь к Адонате.
За несколько дней похода он уже не раз вел с ней беседы, расспрашивая о Византии, и всегда получал исчерпывающие объяснения. Постепенно он проникался уважением к персиянке: она, несмотря на то, что была женщиной, многое знала. И в этот раз, невольно Гаяр обратился к ней за разъяснением, так как мужчина – у него были усы и борода! – был совсем не похож на воина.
– Это евнух! Среди народов на краю гор и равнины есть разные люди…
С появлением человека в белых одеяниях гулямы прекратили обстрел башни, ожидая дополнительных указаний от эмира.
Не дождавшись ответа, евнух поднял руки, и на стену башни вышло еще с десяток мужчин в белых одеяниях. Они высокими чистыми голосами на неизвестном Гаяру древнем языке запели песню, скорее похожую на плач и жалобные женские причитания, чем на мелодию. Хор евнухов крепчал и брал самые высокие звуки из человеческого голоса. Казалось, что они прощаются с жизнью и так страдают, что невозмутимые и жестокие гулямы застыли от ужаса.
– Подберите мешок и проверьте – есть ли в нем золото! – распорядился Гаяр.
Один из воинов подскакал вплотную к башне и, изогнувшись в седле, подобрал кожаный мешочек. Через мгновение мешочек уже был в руках Гаяра. Внутри он был наполнен золотыми персидскими монетами и эмир взвился:
– Персидские монеты! Это кто же из персов надумал помешать нам?!
Но Адоната разочаровала его. Она указала на знаки на мешочке:
– Смотри, это не персы! Моим соплеменникам