Кузнецов в стране аниме. Анатолий Соколов
Ренджи.
В комнату вошёл какой-то парень, как я потом узнал, это был наш повар. Он попросил проследовать в главный зал:
– Банкет в честь возвращения главы готов!
Вау! Банкет в честь меня… В последний раз для меня готовила моя бывшая в прошлом январе. Под «готовить» я подразумеваю не пельмени сварить или полуфабрикат прогреть, а полноценно готовить. Хотя в её случае, лучше бы и не пыталась. Так вот, в прошлом январе на мой день рождения она решила приготовить романтический ужин. Небескорыстно, конечно. Всякий раз, когда она что-то делала для меня, это было с расчётом. То сапоги новые купи, то подписку оплати, то на море свози. И ладно бы только это.
– Сашенька, отвези мою маму на вокзал.
– Сашенька, отвези маму в гости.
– Сашенька, мама хочет съездить в театр, свози её. Сегодня.
Объяснить Ане, что я не личный водитель её мамы было сложно. Ещё сложнее было объяснить это Надежде Васильевне – маме Анны. Вообще, мне не жалко кого-нибудь подвезти или с чем-нибудь помочь, если об этом не в последний момент говорят и нормально просят. А не так, как Надежда Васильевна.
– Александр, отвези меня в театр. Александр, почему ты не заправил вовремя машину? Мы так можем опоздать. Александр, когда ты в последний раз пылесосил салон? Здесь ужасно пыльно. Александр, будь джентльменом, хоть немного, помоги мне выйти.
Последнее было сложным занятием, потому что эта вредная бабка весила не меньше 200 кг. Брр… Как вспомню… нет, лучше не вспоминать, а то кошмары сниться будут.
Так вот, Аня накормила меня куском пережаренной, жёсткой как подошва, говядины, картофельным пюре, которое представляло собой два комка недоваренной картошки с соусом неизвестного происхождения.
И начала забрасывать удочки. Свозить в Турцию.
«Приемлемо, – подумал я. – В конце года получил премию, можно и прокатиться».
Получив моё согласие, Аня начала настаивать, чтобы мы взяли с собой её маму. Я чуть не подавился покупным тирамису.
– Ну, Саша, пожалуйста, – посмотрела на меня Анна и стала прозрачно намекать на продолжение банкета, но уже не с едой.
У меня тоже слабости есть, в общем, согласился. А когда бронировали отель, Аня сказала, что надо брать не два номера, а один, так как её мама боится быть одна, она же не понимает ни по-турецки, ни по-английски. И ходить одна там тоже не может.
– Я тоже по-турецки не понимаю, – взвыл я.
– Но ты по-английски говоришь, и ты мужчина.
– И что с того, что я мужчина?
– Мама боится, что к ней приставать будут, Турция всё-таки.
– Ты серьёзно? – спросил я. – Это турок спасать надо. В ней 200 кило минимум, у неё своё гравитационное поле. И она сама как чёрная дыра, ещё засосёт беднягу какого-нибудь, спутав с кебабом, а нам потом кости прятать. Если останутся, конечно.
– Александр! Как ты можешь говорить так о моей маме?! – Аня бросилась в слёзы. Но я этому не поверил, она всегда начинала реветь, чтобы получить от меня то, что хочется, если по-другому не прокатывало.
И вдруг я подумал: а зачем мне всё это? И сказал: «давай