Под толщей бетона. Евгений Леновский
столовой было, как всегда, многолюдно. Кто-то стоял молча в очереди за едой, кто-то шутил с соседями. Кто-то гремел посудой, собирая её со стола. Стук ложек о чашки, мерное чавканье, урчание желудков. Это всегда успокаивало Вадика. Он занял своё любимое место в полутьме угла. Оттуда был виден не только обеденный зал, но и входная дверь. Парень откинулся на спинку стула, намереваясь прикрыть глаза и расслабиться, и тут его взгляд привлекло необычное движение за дверью входа. Кто-то кого-то дёрнул за шиворот. В проёме дверей мелькнули воздетые вверх руки, послышался детский вскрик. То, что это детский вскрик, Вадик не сомневался. На мгновение входящая в дверь очередь замешкалась. Но через несколько секунд, всё стало как обычно. Ему стало интересно, что же произошло там, за дверью. Одна половина его самого потянулась туда. А вот вторая монотонно твердила, что это не его дело. И если ему не нужны неприятности, то надо просто, не обращать внимания, а не то он снова вляпается куда не надо. Но разве кто-то слушает свой разум, особенно когда тебе шестнадцать лет, ну или почти шестнадцать. За календарём Вадик уже давно перестал следить. Здесь, в бункере, каждый день похож на предыдущий. День, за днём, неделя за неделей, сливаются в месяцы. Сколько их месяцев прошло в подземелье? И сколько ещё пройдёт, пока их выпустят наружу, вернее пока они смогут выйти. Вечная зима, там наверху, должна же когда-то кончиться. А пока надо, просто быть человеком. Так решил Вадик и встал. Вдруг там, за дверью ребёнку нужна помощь, вдруг ему там стало плохо и, если все пройдут мимо… Вадик вспомнил себя, когда его вышвырнули из камеры, как ему одному было плохо, как он слонялся по коридорам, как нашёл кладовку и как мучился там в одиночестве. Он решительно встал и направился к двери.
Под ругань напирающих в проход людей, он протиснулся против людского потока, вливающегося в столовую, и очутился в коридоре. Никакого ребёнка он там не заметил. Вадик постоял с полминуты, вглядываясь то в одну сторону коридора, то в другую. Никого. Никого, кому бы нужна была помощь. Всё как обычно, голодные люди, вливающиеся узкой полосой в проём двери.
«Показалось, наверное,» – подумал он, и уже сделав шаг к двери в столовую, намереваясь вернуться, услышал едва ощутимый вскрик.
Он снова посмотрел в ту сторону коридора, там никого не было. Пришлось напрячь своё зрение, вглядываясь в полумрак. И снова ничего и никого. Ничего кроме теней. В одном месте на стене шевелились тени. Вадик уверенно шагнул туда. Та половина, что предостерегала его вмешиваться, напряглась сильнее.
Коридор в этом месте имел ответвление, и в нем на полу лежал ребёнок. Судя по росту, лет двенадцати. Над ним нависла фигура постарше, держа одной рукой за ворот одежды, а второй шаря по карманам. Каждый раз, кода ребёнок вскрикивал, тот, что был сверху, зажимал ему рот и бил кулаком в живот.
– А ну тихо, а не то я тебя вообще прибью тут. Понятно?
Ребёнок испуганно кивал головой и старший, снова начинал шарить по карманам. И вот он что-то нашёл, выдернул из кармана и потряс перед лицом ребёнка.
– Нету