Нотариус Оленька. Судебный роман. Роман Медведев
поступить по-другому. – Виновато согнув голову и опустив взгляд в пол, тихо проговорила Ольга. Невысокая хрупкая Оленька, с чуть припухлыми детскими щечками, вызывала сочувствие у всех находящихся в зале судебных заседаний, кроме одной маленькой неопрятной старушки сидевшей в первом ряду.
Небольшой зал судебных заседаний в стареньком здании районного суда был набит людьми до отказа. Почти все пришли в суд из праздного любопытства. Публика была разношерстная.
Как и на любом заседании суда, здесь были бабушки из соседних домов, которые ходили сюда развлекаться как в театр. Бабушки потом подолгу обсуждали перипетии процесса, давая оценку выступлениям адвоката и прокурора, обсуждая правильность приговора, в итоге приходя к мнению, что при Сталине такого точно не было и быть не могло.
Несколько юношей, студентов юридического факультета, которых в ВУЗе обязывали ходить на процессы, с интересом разглядывали Ольгу. Слухов о событиях, которые сейчас рассмотрит суд, было много, и для студентов красавица Оленька была окружена ореолом сексуальности и романтики. Щупленький отличник, открыв рот, восторженно смотрел на Ольгу. Если бы ему, сейчас предложили повторить судьбу Олега, то судя по тому обожанию в затуманенном взгляде, он бы согласился.
Несколько друзей Оленьки и Саша тоже сидели на первом ряду, поближе к клетке. Рядом с Сашей сидела его мама.
Оленька с будущей свекровью была знакома очень давно. Точно не на первом курсе, но возможно уже на втором, Саша представил маме Олю как невесту. Мама тогда улыбнулась и сказала, что жизнь долгая, случается всякое, может и такое произойти.
Из действительно заинтересованных лиц на судебном заседании присутствовала, в качестве потерпевшей, только мать Олега, та самая старушка, которая грозила кулаком Ольге. Она держала в руках некачественную фотографию сына. Фотография была ксерокопией с фото в газете со скандальной статьей на тему его гибели. Видимо, у старой женщины не было других изображений сына.
Старуха была одета в странное засаленное платье, похожее на монашескую рясу, плотный черный платок и стоптанные мужские ботинки. Она беспрестанно крестилась, недовольно шмякала губами, хмурила брови и иногда грозила Ольге сухеньким кулачком.
Мать забросила Олега еще маленьким, оставив его на воспитание свое матери, бабушке Олега. Всю жизнь непонятно где шлялась, и про сына вспомнила только, когда он стал достаточно взрослым, для того, чтобы у него можно было просить деньги. Даже деньги она просила у Олега не лично, навестив сына, а присылая ему слезливые смски о своем бедственном положении.
В судебном зале был аншлаг, как на концерте поп звезды. Люди заняли все кресла и даже стояли возле стен. В проходе между креслами стояло несколько телевизионных камер, у которых с важным видом суетились звезды местных новостных каналов. Одна журналистка уже пыталась взять интервью у Саши. Он отказался, зато юрко подскочившая к журналистке мать Олега пообещала рассказать всю правду и открыть глаза на поступок Ольги.