Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата. Анджей Сапковский
твой кузен, инстигатор.
Поклялся я ему, что молчать буду, как могила. Он же странно на меня смотрел. Словно бы не доверял.
– Однако всякое случиться может, – продолжил, – так что надо иметь запасной план. Хотелось бы на этот случай побольше знать об Эгмунде и его родичах, обо всех возможных претендентах на трон, о самом короле, обо всей королевской семейке. Хотелось бы знать, что они планируют, что замышляют. Кто на чьей стороне, какие тут фракции существуют и так далее. Ясно?
– Литту Нейд, – говорю я ему, – вовлекать в это дело не хочешь, как я понял. И думаю, что правильно. Рыжая красавица наверняка прекрасно разбирается во всем том, что тебя интересует. Но слишком многое ее со здешней монархией связывает, чтоб она решилась на двойную лояльность – это во‑первых. Второе, лучше ей не знать, что ты вскоре исчезнешь и больше не появишься. Ибо реакция ее может быть слишком бурной. Чародейки, как ты уже имел случай заметить, не любят, когда кто-то исчезает.
– А что до остального, – заверяю я его, – можешь на меня рассчитывать. Глаза и уши буду держать открытыми и направленными точно туда, куда надо. А местную семейку королевскую я уже узнал, да и сплетен наслушался вдоволь. Милостиво правящий тут Белогун наплодил обильное потомство. А жен менял довольно быстро и легко, причем как только новую себе присмотрит, так старая очень удобно с белым светом прощается, удивительным капризом судьбы внезапно сраженная такой немочью, против которой медики бессильны. И таким вот образом у короля сегодня четыре законных сына, и все от разных матерей. Дочек несчитанное количество, да и считать их не стоит, ибо на трон претендовать не могут. И внебрачных детей тоже не считаю. Стоит заметить, однако, что все значимые посты да должности в Кераке занимают мужья королевских дочек, и единственное исключение мой кузен Ферран. А внебрачные сыновья управляют торговлей и мануфактурами.
Смотрю, ведьмак слушает внимательно.
– Четверо же законных сыновей, – продолжаю я рассказ, – по старшинству располагаются так. Первородный сын, имени его я не знаю, ибо при дворе упоминать его запрещено, разругался с отцом и уехал, и след его потерян, и никто больше его не видел. Второй, Элмер, под замком сидит, умственно больной пьяница, якобы это государственная тайна, но в Кераке каждый ее знает. И реальных претендентов двое, Эгмунд и Ксандер. Ненавидят друг друга, а Белогун ловко этим пользуется, обоих держит в неуверенности, да плюс еще порой напоказ выделяет и манит обещаниями наследства кого-нибудь из незаконных. А сейчас вдобавок слухи пошли, будто пообещал корону сыну, что родит ему новая жена, та самая, на которой в Ламмас официально женится.
– Мы с кузеном Ферраном, – говорю дальше, – считаем, однако, что это пустые лишь обещания, которыми старый хрен надеется молодуху склонить к постельным подвигам. Что Эгмунд и Ксандер единственные реальные наследники трона. Даже если это потребует дворцового переворота, то кто-то из них его совершит. Через кузена я с обоими познакомился. Оба они… ну такое впечатление у меня сложилось… скользкие, будто