Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата. Анджей Сапковский
гениев! Таких, как Идарран как раз, и как Альзур, учитель его, которые гением и талантом исключительным одарены были! Которые творения великие инвентовали и вершили, что добру человечества служить должны, и не прибыль, не маммону нечестивую в виду имели, не плезиры иль забавы, но прогресс и общее благо! Но что ж ты из этого восприемлешь? Ничего не восприемлешь, ничего, ничего, ни крохи!
– И еще скажу тебе, – засопел Ортолан, – что ты отцов собственных творение необдуманным убийством опозорил. Ибо это Косимо Маласпина, а за ним ученик его Альзур, именно Альзур, ведьмаков сотворили. Они самые ту мутацию изобрели, благодаря которой тебе подобных к жизни вызвали. Благодаря которой ты существуешь, благодаря которой по свету ходишь, неблагодарный. Почитать бы тебе Альзура, его последователей и творения их, а вовсе не губить! Ой… Ой…
Старый чародей внезапно смолк, закатил глаза и тяжело заохал.
– Мне надо на стульчак, – объявил он жалобно. – Мне надо на стульчак быстро! Сорель! Милый мальчик!
Дегерлунд и Трезевей сорвались со своих мест, помогли старцу встать и вывели его из комнаты.
Спустя мгновение встала Бирута Икарти. Окинула ведьмака весьма выразительным взглядом, а затем вышла без слова. За ней, вообще не глядя на Геральта, устремились Сандоваль и Зангенис. Аксель Рябой встал и скрестил руки на груди. Смотрел на Геральта долго. Долго и скорее нехорошо.
– Приглашать тебя было ошибкой, – сказал он наконец. – И я знал об этом. И все же у меня была некая надежда, что ты изобразишь хоть видимость хороших манер.
– Ошибкой было принять ваше приглашение, – холодно ответил Геральт. – И я тоже об этом знал. И все же у меня была некая надежда, что получу ответ на свои вопросы. Сколько еще пронумерованных шедевров гуляет на свободе? Сколько еще таких мастерских творений произвели Маласпина, Альзур и Идарран? А сколько их сотворил досточтимый Ортолан? Сколько еще чудищ, носящих ваши таблички, мне придется убить? Мне, ведьмаку, предохранителю и антидоту? Я ответа не получил, и хорошо восприемлю, почему не получил. Ну а что касается хороших манер: проваливай, Эспарса.
Выходя, Рябой треснул дверью. Аж штукатурка посыпалась.
– Хорошего впечатления, – оценил ведьмак, – похоже, я не произвел. Но и не ожидал, что произведу, так что и разочарования нет. Но это ведь не все, верно? Столько стараний, чтоб меня сюда затащить… И что, этим все и кончится? Ну что ж, если так… Найдется у вас близ замка какая-нибудь корчма со спиртным? Могу я уже пойти?
– Нет, – ответил Харлан Тцара. – Не можешь уже пойти.
– Потому что этим все не кончится, – подтвердил Пинетти.
Комната, куда его проводили, не была типичным помещением, в которых чародеи обычно принимали клиентов. Как правило – и Геральт успел познакомиться с этим обычаем – маги давали аудиенции в залах с очень формальным интерьером, часто суровым и угнетающим. Невозможно было себе представить, чтобы чародей принял кого-то в личной комнате, собственной, которая могла бы снабдить информацией