Как это было. Валерий Лаврусь
охрану… а то зарежут во сне целого графа… не дай Бог…
– Слушаюсь, синьор граф, – и мальчишка вынырнул из палатки.
«Да, дурацкая вышла война!», – с очередным вздохом сделал вывод про себя граф. Он выпил вина, присел на лежанку и принялся за зайца. Заяц был жёсткий, жилистый, сухой, граф не отказался бы от барашка, но где же тут возьмёшь барашка, после того как прошли двадцать тысяч здоровенных мужиков?
Всё этот сарагоский кади – брат сатаны, заманил короля в ловушку! Сначала позвал в Сарагосу, чтобы Карл помог ему отбиться от Кордовского эмира, этого… как его, чёрта? Абд… Ар… Абд-ар-Рахман, Абдурахман, о! Вечно эти сарацины друг с другом воюют. Сначала пригласил, а потом вдруг сам переметнулся к эмиру… и вот так у них всегда! Сначала клянутся, а потом раз! И нож в спину… Карл думал, что кади подготовит провизию в Сарагосе, а пришлось добывать самим. О-о-о-о… как они добывали… прости нас, Господи, грешных… до сих пор противно. Одних деревенек штук десять спалили, не меньше, а сколько людишек-то перевешали? У-у-у-у… Причём как раз те же лангобарды – как воевать, их нету… а как вешать – они тут как тут! Но без жестокости нельзя… граф опять вздохнул… иначе дисциплины не будет, а не будет… Граф налил ещё полстакана и запил зайца. А не будет дисциплины – будет как с Памплоной. Свои же, христиане, не мавры… И на тебе! Закрыли ворота и не хотели впускать короля. Пришлось все стены срыть… И людей со стенами… тоже… срыть.
Граф вытер руки и, не снимая верхней одежды, лёг на лежанку поверх шкур. Спать хотелось неимоверно, граф прикрыл глаза и расслабился… нет, дурацкая вышла война! Народа побили… Он полежал некоторое время, пытаясь уснуть. Поспать было нужно… но сон не шёл.
– А чего это у тебя рожа расцарапана? – послышалось за палаткой, видимо, на пост заступило охранение.
– Чего-чего… – пробасил второй голос. – Тут одну кошечку припёр к стенке. Говорю ей, давай, мол… Того! Ты – мой трофей, говорю! Схватил её, хочу платье задрать… А она мне хлесть по роже, и прямо до крови! Чуть, стерва, глаз не выбила…
– Ну, ты её и…
– Ну, я её и…
– Воины, вы бы заткнулись! – графу быстро надоело слушать про их приключения.
И «кошечки» эти тоже надоели. Все какие-то смуглые, аж чёрные, и вроде не мавры, хотя тут им давно кровь поперемешали… Граф перевернулся на другой бок. Сами, конечно, чёрные… но ноги у них ничего… Ничего… И не только ноги. А ещё они такие страстные… Как начнут изгибаться… как начнут… Бывало…
Граф опять перевернулся. Бывало… Зацепишь такую… Тьфу, черти, раззадорили! Может приказать чтобы доставили… Ну как тут спать?!
– Э! Который там с расцарапанной рожей, иди сюда!
За палаткой загрохотало, что-то уронили, кто-то выругался вполголоса, и в палатку пролез здоровенный детина:
– По вашему… граф… синьор…
– Ты чего с той девкой сделал, прибил? – граф приподнялся на руке.
– Какой девкой, ваше…