Как это было. Валерий Лаврусь
перед нами, а это оказался только арьергард графа… И…
– Великий кади, король часто бывает непредсказуем…
Сарацин сделал жест, отвергающий оправдания:
– …и если здесь нет франкского войска, то зачем же мы привели сюда войско? Это же деньги, Ганелон! Много денег! Войско туда, войско сюда… Фураж, зерно, мясо… Кто заплатит теперь за всё это, а? Кто? А ладно… всё равно ты мне не ответишь. Ты уже ничего не ответишь… – сарацин резко развернулся, перехватил свой кривой меч и снёс голову предателю. Голова кувыркнулась и, подпрыгнув, укатилась куда-то под телегу к Холиверу, тело в задумчивости постояло секунду, свистнуло кровью и завалилось на бок. – Вай-вай-вай, – притворно всплеснул руками сарацин, – жалко, что быстро умер… Собака Ганелон… Иуда Ганелон… Вай-вай-вай… Баск, а этого, – и повёл рукой с факелом в сторону Роланда, – отдаю вам! Иуда Ганелон говорил, что этот был активнее всех, когда резали Памплону. Окажите ему христианское гостеприимство. Вы же христиане? И он – тоже христианин. Ну что, граф Роланд, перфект Бретонской марки? Не надо… не оправдывайтесь, не унижайтесь! Сейчас вас примут здесь, как самого дорогого гостя… Баски умеют принимать дорогих гостей, я это знаю… Ну и вы сейчас тоже узнаете. Ладно, празднуйте, не буду мешать, тем более – праздник будет долгим! Аллах акбар! – и сарацин бесшумно шагнул в темноту.
… – граф Хруодланд ни разу не крикнул… – кельт, здоровенный мужик, стоял перед королем на коленях, склонив голову, и всхлипывал, – они его… а он – ни разу… я хотел… должен был… но они добили всех… – он собрался и поднял голову, – я должен был умереть, король, но ведь нужно было доложить, это – долг, мой король!
Кельт был одним из дозорных графа. Он, единственный выживший из арьергарда, к полудню верхом нагнал войско. И теперь рассказывал королю о том, что увидел этой ночью на входе в Ронсевальское ущелье – после того, как ушёл сарацин в маске.
– Значит и Ганелона… – великий король смотрел на кельта с высоты своего почти двухметрового роста и задумчиво постукивал плетью по ноге.
– Мы будем атаковать, мой король? – спросил Карла кто-то справа.
– Нас ждут дела в Саксонии, мой король… – напомнил Карлу кто-то слева.
– Да… надо бы атаковать… Но… нас ждут в Германии и Саксонии. Эйнхард, голубчик, запиши о нашем бедном Роланде, как всё было, запиши, только не надо этих… – король ткнул плетью в гонца, – подробностей… пусть о них не узнают, про Христова защитника знают, а вот подробности – это ни к чему: не надо, не пиши… И вот ещё что… – Король развернулся и вскочил на коня, – Епископ, где вы?
– Я здесь, ваше величество… – высокий монах в чёрной сутане на гнедой кобылице присоединился к королю.
– Епископ, я оценил вашу работу, – вполголоса произнёс уже на ходу Карл, – вот так сразу обоих… руками мавров и басков…
– Они стали оба опасны, мой король. Особенно Роланд… после Памплоны.
– Да… Да. Мой бедный Роланд… Мой