Империя проклятых. Джей Кристофф
воспользовавшись украденным огнивом, и изо рта у нее вырвался бледный дым, когда она заговорила:
– Так что с ней случилось?
– С Селин?
– Oui.
Откинув назад свои развевающиеся на ветру волосы, я посмотрел на земли, где мы родились.
– Когда мы были инициатами, мы с Аароном сражались с одной из дочерей Фабьена. Ее звали Лаура. Призрак в Красном. Я поджег ее во время битвы, и она в отместку подожгла деревню, где я родился. Убила всех. Мою мама́. Отчима. Младшую сестренку. Всех. До единого.
– Великий Спаситель. – Диор сжала мне руку. – Мне очень жаль, Габи.
– Селин едва исполнилось пятнадцать, – вздохнул я. – Она умерла из-за меня.
Платформа приземлилась с гулким тяжелым стуком, и я оглядел замерзающую долину, не обнаружив ни признака присутствия сестры. Мы потащились к конюшням, но лошадей там не увидели – вероятно, их забрали Аргайл и остальные. Селин не сочла нужным остановить их, но, возможно, она…
– Хвала Гос-с-споду.
Я развернулся, услышав тихое шипение у себя за спиной и положив руку на эфес Пьющей Пепел. И под мехами я вдруг почувствовал забытое тепло, теперь разгорающееся вновь. Огонь веры возрождался, пробегая по серебряным татуировкам на моем теле, и эгида вспыхнула, что означало: рядом появился вампир. Позади нас стояла фигура, высокая и грациозная, вся в багряном, словно пятно крови на снегу.
Она была такой, какой я ее помнил, но сердце все равно учащенно забилось от этого зрелища.
Ниспадающие до талии локоны цвета полуночи, длинный красный сюртук, шелковая рубашка с вырезом на бледной груди. Она носила ту же маску: белый фарфор с кровавым отпечатком ладони на губах, обведенные красным веки. Радужки бледные, как и кожа, а белки глаз – черные. У нее был взгляд мертвой твари, полностью лишенный света и жизни.
– Ты жив, – прошептала Селин.
Мы стояли на холоде, и между нами висела такая тяжесть и так много слов, что даже воздух стал вязким, и я дышал с трудом. Полжизни прошло с тех пор, как я думал, что мою младшую сестру убили, но, увидев ее снова после стольких лет… я почувствовал, что мне как будто сердце вырвали еще раз. И пусть мне хотелось задать тысячу вопросов, я не знал, что сказать.
– Диор Лашанс, – выдавил я, – раньше это была Селин Кастия.
Диор кивнула.
– Мне казалось, ты предпочитаешь Лиат? – пробурчала она, не вынимая изо рта сигариллы.
– Лиат – это наш титул. Не имя. – Селин опустилась на одно колено, как рыцарь перед королевой. – Но зови нас-с-с как хочешь, дитя. Мы прос-с-сто вне себя от радости, что ты в безопасности.
Диор неуверенно моргнула. Селин говорила все тем же странным шепотом, шепелявым и свистящим – как острие ножа, которым водят по пласту трескающегося льда.
– Ты с-с-спас ее, брат, – просвистела она, поворачиваясь ко мне. – У нас были с-с-сомнения.
Я пристально смотрел, как она поднимается на ноги, и на языке у меня все еще звучали отголоски крови, которой она меня напоила. Даже несколько часов спустя она жгла с такой силой,