Империя проклятых. Джей Кристофф
эта маленькая девчушка только что потеряла все, она сняла цепочку с шеи и вложила в мою раскрытую ладонь.
– Возьми себе.
– Правда?
Мила кивнула.
– Ты сказал нехорошее слово. Но ты хороший человек.
Я сунул флакон в бандольер, поцеловал ее в лоб и, подняв, посадил позади остальных. Оглянувшись, я заметил, что Диор улыбается мне, но сам фыркнул и с хмурым видом отмахнулся. Лаклан посадил на плечи маленького мальчика, второй сидел у него на спине, обхватив его ногами за талию. Щурясь из-за резкого пронизывающего ветра, я высоко поднял воротник, низко натянул на лоб треуголку и вывел нашу маленькую компанию из ворот Авелина в морозную ночь.
Дети шли в основном молча, некоторые бормотали молитвы, другие тихо всхлипывали. Лаклан был начеку, бросая настороженные взгляды на деревья вокруг в поисках Дивоков, которые запросто могли нас преследовать. Селин, как всегда, держалась в отдалении, украдкой поглядывая на Фебу. Несмотря на то что моя сестра и сама была чудовищем, ей явно не нравилось, что с нами едет еще одно чудовище, и, по правде говоря, я разделял ее опасения. Братья из Сан-Мишона воспитывали нас с Лаки на историях о том, как жестоки закатные плясуны; учили нас, что они прокляты Богом и искажены еретической магией, что они – враг, с которым нужно бороться и которого нужно бояться.
Феба шагала рядом с Диор, как ее вторая тень. Босая, она не оставляла следов на снегу, и, казалось, ее совершенно не беспокоил холод. Но какой бы странной она ни была, она держала ладонь на плече Диор, готовая в любой момент защитить ее, выпустив когти. Она помогла нам, когда мы проходили через Оссвей, спасла мою задницу сегодня на льду. И она не была другом нежити.
Если не считать ее острого языка, она казалась не таким уж страшным чудовищем.
Через несколько часов перехода вверх по реке Лаклан заметил в неглубокой лощине развалины рыбацкой хижины, стены и крыша которой были покрыты тенеспином и узорами грибковой плесени. Он отправился на разведку и вскоре вернулся, коротко кивнув. Я повел наших юных подопечных внутрь.
Малыши в изнеможении рухнули на пол лачуги. Большинство пребывало в сильном ошеломлении, чтобы плакать. Мое сердце обливалось кровью из-за Аарона и Батиста, но в этой компании и без того было достаточно страданий. И вот, пока Лаклан стоял на страже, а Селин отправилась на разведку в поисках Неистовых, я уселся у костра и приготовил довольно сносный ужин из припасов, прихваченных из таверны в Авелине. Картошка, к сожалению, выглядела отвратительно, но зато ее хватило на всех. Я поставил кастрюлю кипятиться, нарезал овощи, прерываясь, чтобы затянуться санктусом из трубки или отхлебнуть из бутылки, которую тоже утащил. Несмотря на все мои проблемы, жажду можно было исключить – я выпил столько спиртного и выкурил столько святого причастия, что она не мучила меня. Но я все равно чувствовал запах, витавший в этой проклятой комнате. А во рту стоял привкус.
Крови.
Крови.
Исла забилась в угол с затравленным взглядом, и под глазами у нее я заметил две симпатичных родинки. Диор села у камина, Феба скользнула