О носах и замка́х. Владимир Торин
шестеренок.
– Да-да. В общем, я отправился в балку и только-только взобрался на кучу ржавого лома, углядев почти нетронутый корпус весьма многообещающего автоматона, когда мои планы были жестоко нарушены. Кое-кто бросил в меня латунной дредноутовой заклепкой, а вы знаете, доктор, какие они тяжеленные. Увернулся от заклепки я лишь чудом, но от оскорблений и незаслуженных насмешек увернуться уже не смог. У кучи стояли сыновья господина Когвилла, лавочника с Железного рынка и, так сказать, главного конкурента конторы «Клокворк и К°». Эти нисколько не уважаемые личности, видите ли, считают, что шестереночное дело в Саквояжне позволено вести только господину Когвиллу в его лавке «Когвилл и сыновья»! Господин Когвилл заявляет, что я краду у него покупателей. А я просто честно продаю шестеренки, никого я не краду, понимаете?!
– Да, это крайне возмутительно, мистер Клокворк, – безэмоционально сказал доктор. – Что было после того, как эти невоспитанные господа швырнули в вас дредноутовой заклепкой?
– Не прекращая осыпать меня унизительными фразочками, они полезли на кучу, собираясь как следует проучить «оборванца Клокворка», – продолжил продавец шестеренок. – Но я же не дурак, чтобы стоять и ждать их, – столкнул им навстречу экипажное колесо, сбежал с противоположной стороны кучи и бросился прочь, а потом спрятался в трубных рядах. Притаился. Братья Когвиллы, не заметив меня, пробежали мимо. Немного выждав, я уже хотел было выбраться, когда неожиданно услышал рядом голоса. Те, кому они принадлежали, стояли за рядом печных труб, спорили. Один – носатый джентльмен в цилиндре и полосатом черно-сером пальто, его звали… м-м-м… – Мистер Клокворк сморщил лоб, припоминая. – Фиш, кажется… Да! Точно Фиш! Ну а второй… совсем крошечный, чуть выше колена самого Фиша. Я понял, кто это такой, сразу же, как его увидел. Это был гремлин.
– Как вы поняли, что это именно гремлин? Вы их видели прежде?
– Я видел их на картинках в старом справочнике «Вредители шестереночного дела».
– А у вас еще есть этот справочник? – спросил Джаспер.
– К сожалению, нет, – потупился мистер Клокворк, – было очень голодное время, никто не покупал шестеренки, и я обменял его на пару луковиц у мистера Бо, старьевщика с канала. Но я долго разглядывал иллюстрации и приложенные фотографии в этом справочнике – коротышка, вне всяких сомнений, был гремлином. И он совершенно не показался мне каким-то неразумным, грызущим все подряд существом! Говорил гремлин превосходно, лишь немного картавил. Его голос чем-то напоминал птичье карканье, и имя у него было подходящее – то ли Каркин, то ли Кларкин… точно не помню. Но это и не важно! У гремлина было имя! Имя, представляете?! Я еще тогда подумал: «Есть имя – значит, разумное существо».
Доктор Доу с этим бы поспорил: он знал многих обладателей имен и даже фамилий, которые не заслуживали права считаться разумными существами.
– А еще он был одет в костюм, словно какой-то маленький джентльмен, – добавил Артур. – Брючки, сюртук, туфельки и небольшой сигарный