Позитивные симптомы. Наталья Керре
провёл пальцем по книжным корешкам. Холодный пол под ногами возвращал в реальность, как будто подтверждая сцепление с ней: «Ты здесь, ты есть. Это всего лишь сон». Наугад вытянул первую попавшуюся книгу. Он будет читать. Да, ближайший час он будет читать какой-нибудь дурацкий художественный роман, а потом проглотит три таблетки снотворного, и проспит до утра.
Он не будет думать про этот сон. Чтобы избавиться от него, наверное, нужно вынуть из черепной коробки мозг, и прокрутить в стиральной машине на огромной скорости.
Он не будет стараться забыть, потому что забыть это вряд ли получится, а попробует просто не думать и не вспоминать хотя бы в эти несколько оставшихся часов до рассвета. Глаза такие же, как у него, тёмные, такие тёмные, что зрачки сливаются с радужкой, меняют за одну секунду выражение, и из родных и тёплых становятся пугающе чужими и холодными. Резкий окрик и холодный кафель на кухне, на котором так больно стоять голыми коленями с по-детски нежной кожей.
Он не будет думать, это сон, это всего лишь сон.
Глава 2
Прошло два дня.
Роман через полуопущенные веки наблюдал как порхает по комнате женский силуэт в наброшенной на плечи его рубашке. Его одновременно трогал и смешил этот ритуал, повторяющийся раз за разом: женское желание свить гнездо после первой же проведённой вместе ночи.
Его рубашка на плечах, кофе, сваренный в его турке женскими руками, провести по волосам его расчёской. Он не мешал. Он вообще никогда не мешал людям жить в иллюзиях тогда, когда им этого хотелось, искренне полагая, что без некоторой доли самообмана жизнь становится нестерпимо пресной. Они не спеша позавтракали вдвоём, перебрасываясь короткими, ничего не значащими фразами. Роман сделал вид, что не замечает призывно расстёгнутой лишней пуговицы на груди и закинутой одна на другую ноги. Хорошего понемногу.
Роман планировал побыть хотя бы час в одиночестве до начала рабочего дня.
Он ничего не имел против таких дней, разгоняющихся от медленного, едва ощутимого до привычного ритма, наполненные новыми нотами – женских духов, солнечным лучом, упавшим на рыжую прядь собеседницы, её вопросительный взгляд из-под уже накрашенных (и когда успела?) ресниц, только если они не становились слишком частыми.
– Рома, ну вот ты психолог. Значит, сразу людей видишь? И про меня всё-всё сразу понял?
Он лениво потянулся.
– Ну что ты. Психологи – не боги, никто не может про человека знать всё сразу. Только какие-то общие моменты.
– Я когда тебе в глаза смотрю, мне кажется, что ты прямо насквозь меня видишь. У тебя книг столько, странно даже. Сейчас все электронные читают. Место не занимают, и вообще…
– Я, знаешь, невыносимо старомодный. Люблю бумажные книги. И красивых женщин в моих рубашках. Но, хоть и не хочется говорить это, но мне пора на работу.
– Да, я могу подождать, а клиенты – никак. – улыбнулась она, изо всех сил стараясь не показать, что расстроилась – Ты – человек спасающий