Серый цвет. Марк Огласов
стало так больно внутри – что невыносимо.
– Мать, отец… – еле слышно вырвалось у него сквозь едва разжатые челюсти.
Мысли и переживания, переполняющие Берга, наслоились на физические страдания. Мозг отказывался анализировать происходящее, все занимало одно только горе. По щеке медленно покатилась слеза, глаза закрылись. Казалось, пространство внутри груди занимал постоянно увеличивающийся ком, подкатывавший все ближе к горлу, мешая дышать. Берг жадно глотал воздух, но его не хватало.
Тут он почувствовал, как его обняла Катрин…
– Петя. – Ласково сказала она, нежно прижимаясь к нему.
Давление в груди уменьшилось, девушка как будто забрала половину себе. Сидящий рядом Фред, с каменным полным печали лицом положил руку на спину сестры, и казалось, тоже пытался разделить с ними часть этого безутешного нечто.
И пусть ненамного, но им троим, стало легче от осознания того, что они есть друг у друга.
После полутора часов ожидания и полнейшей неопределенности, двери столовой открылись, и в зал уверенной походкой вошел генерал Бинграйнер в сопровождении нескольких вооружённых солдат.
Немного пришедшие в себя люди замерли, ожидая его слов, словно приговора старого, мудрого судьи. Они не проявляли агрессии, но смотрели с явным беззвучным укором, словно вопрошая: «Почему все произошло именно так?»
Бинграйнера чтили военные, за то что обладал качествами необходимыми хорошему командиру: помимо ума, умел вселить уверенность в подчиненных, отдавая приказы спокойно, но вместе с тем уверенно, не оставляя сомнений в их правильности. Высоко ставили ученые, так как всегда выслушивал, но не всегда соглашался, и порою своими замечаниями, ставил в тупик целые научные собрания. Ценили предприниматели, потому что активно радел за промышленное развитие планеты. Не боялся доверять деятельным бизнесменам, но вместе с тем зорко осуществляя контроль законности. Любили простые обыватели, видевшие его дела и поступки. В общем, несмотря на разное отношение к его персоне, Мэтта уважали все.
Генерал сделал несколько шагов вперед, слегка вклинившись в толпу, чтобы не казаться прижатым к стене, однако, не проходя сильно вглубь, дабы людям не пришлось далеко пятиться. Солдат он оставил у дверей, здраво рассудив, что от предстоящего разговора во многом зависит дальнейшая судьба полета, и совершенно не к чему нервировать людей, бряцая оружием.
Сейчас абсолютно всем на «Мирном» было плохо. Каждый без исключения страдал от безжалостно саднящих ран, на месте вырванного куска души. И никто не мог предсказать, куда люди направят свою боль: на смиренную скорбь, или все сжигающую месть.
Петр, и еще несколько раненных оставались на своих местах, напрягая слух.
– Здравствуйте товарищи. – Начал Бинграйнер. – Прежде всего, хочу…
– Где люди парализованные военными? – Не дожидаясь продолжения слов генерала, резко спросил один из спасшихся, молодой парень Маурицио Ди Поки.
– Под присмотром в корабельном стационаре. Как