Журнал «Парус» №83, 2020 г.. Ирина Калус
и рубаха. В Таю втюхались или в Тоню?..
Нет, не сумею вспомнить, видно, до самой смерти.
Ты посиди. На грабли не наступлю, не бойся.
Мне ведь – седьмой десяток, не девяносто то есть.
Можно еще скворечник к той прикрутить березе.
В мае. И эту грядку перекопать на совесть.
***
Иллюзий мотыльки куда-то упорхнули.
(А может, высохли от времени в шкафу.)
Не венский человек сидит на венском стуле,
пытаясь дописать последнюю главу.
Романа?.. Нет-нет-нет… Так – повести печальной.
Так – повести о том, что было и прошло.
На улице Пустой. (А может быть, Банальной.)
Такое у него случилось ремесло —
дописывать главу. А ведь казалось: свыше
Судьба ему дана. Иллюзий мотыльки —
их крылышки шуршат, осыпавшись на крыши
домов, где ночевал, листая дневники.
Банальный человек. Сидит на венском стуле.
Чернильница. Перо. Пиши себе роман.
(Казалось бы.) Зачем тебе «Киндзмараули»?..
Допей валокордин. Все прочее – обман.
ПАПИРОСА
Я, который лопатой чертил огород
и чего-то втыкал в эту землю когда-то,
нынче просто курю у закрытых ворот
коллективного, если задуматься, сада.
И задумаюсь. И посмотрю за забор.
За забором трава оплетает скамейку,
где когда-то сидели и я, и Егор,
и Таисия, снявши свою телогрейку.
Это было в году, почитай, не в восьмом,
а в девятом… До новой, наверное, эры.
Или лейку Егора, к примеру, возьмем.
Нет ее!.. Хороши, ёксель-моксель, примеры!..
Унесли. Пионеры. А может, народ,
что из Средней из Азии едет куда-то.
Тоже, видимо, свой разводить огород.
(Не останешься, пугало, ты без халата
полосатого.) Вишни зачем-то цветут.
На веревке Егорша оставил кальсоны.
«Сам-то где?..» – папироса подумает тут.
И погаснет. Дымить больше нету резона.
Утрамбую окурок в земле каблуком.
Словно не было нас – огородников хилых.
Скоро яблоки свесятся с веток кругом.
(Не сажают их – яблони – жаль на могилах.)
***
Зачем, сутулое пальто,
кладешь в карманы зажигалку
и письма?.. (Хватит лет на сто
их перечитывать.) Не жалко?..
Однако ты бредешь туда,
где сыро, холодно, безлюдно,
и смотришь то на провода,
то на речное – смотришь – судно.
Река по-прежнему течет,
но прежнего не остается
ни здесь, ни там, где небосвод —
уже лесок или болотце.
От писем – пепла бугорок
(не страшно – дождь через минуту).
Пальто продрогло. Я продрог.
Зачем писать из ниоткуда?..
Пальто добавит: «В никуда».
Я вырву пуговицу сдуру.
…Небес холодная вода
седую гладит шевелюру.
***
Это