Журнал «Парус» №83, 2020 г.. Ирина Калус
воскресная мгла
в прошлый вечер была истребителем
человечества,
поздно легла.
И теперь вот больна понедельником.
И теперь никого не люблю.
Пробирается свет неотбеленный
в понедельник.
Попробуй да сплюнь.
АЛЕЕТ ПАРУС ОДИНОКИЙ
За десятиэтажным волнорезом
я вижу парус аленький мятежный.
От пристани игрушечной подъездной
отчаливаю.
Где же Ваша нежность?
Куда ушла?
Ответьте.
Я утюжу
воротничок тропинки беспризорной.
Валяются в пространстве безвоздушном
большие позолоченные звёзды,
и осень тихоходным батискафом
беззвучно погружается туда же.
Вот видите, дождливая управа
на каждого находится однажды.
Теперь всё ясно.
Ясен этот вечер,
и даже ночь ясна и терпелива.
Я с Вами говорю по-человечьи,
перехожу на ломаный звериный
и даже стрекочу, перелетая
с кинжала на кинжал заледенелый.
А парус неприкаянный – алеет,
качается тихонечко
и тает.
НЕПРЕОДОЛИМАЯ ВЕСНА
Куда идти, когда ещё светло,
но кажется, что день отяжелел
и прошлое разносится как сор
и не принадлежит уже земле,
цепляется к скрипучим башмакам?
Я знаю, что чудес на свете нет.
Смотрю ли я на вышарканный снег
с прожилками январской мишуры,
на спины голубей, который век
вкушающих хрустящие дары, —
достаточно любого пустяка,
и ты воспламеняешься во мне,
но не горишь. Куда же мне идти,
когда в моём весеннем полусне
включается движением одним
такое притяжение земли,
что гаснут торопливые шаги
и голос исчезает, не успев
ни вскрикнуть, ни словами осадить
воркующие птичьи патрули?
И вот теперь я вечно жду гостей —
и днём, и там, на обороте дня.
Ко мне прийти легко – здесь нету стен,
лишь непреодолимая весна.
ЗАБЛУЖДЕНИЯ
Вдохновение: Ю. Пундик «Лампадка»
Молчала. Притворялась, что не слышу
слова,
слова, которые горчат.
Вышагивали голуби по крыше,
тяжёлыми подковами стуча.
И ветер разрастался понемногу
и что-то там насвистывал, когда
я тихо умирала, но, ей-богу,
ни капельки не жаловалась.
Да,
я их любила, ложь и заблужденья,
и вечер, дурно пахнущий бедой.
По улочкам, до головокруженья
в два счёта доводящим, за тобой,
сама себя калеча и врачуя,
бежала, мой придирчивый герой.
И облако отбрасывало в Чую,
кривлявшуюся прямо подо мной,
замёрзший дождь, пустой, остроконечный.
Что сеешь, тем и будешь после жив.
…Я