Дай мне силы обуздать этот мир. Андрей О-Шай
в рамках локальной истории одного персонажа глобальные конфликты и события Алан не охватывал. Если он каким-то невообразимым чудом действительно попал в свой собственный мир, то итог у этого анализа был неутешительным: демиург понятия не имел, как работает этот мир, не считая легенды его создания, разработки концепции магии и географическо-политической карты в общих чертах. И ладно бы Алан попал в тело главной героини: тогда история развития сюжета была бы ему знакома. Но как поступать ему, иномирной единице, оказавшейся в не совсем до конца прописанном мире?
«Лучше бы попал в «Драконью гвардию», там хотя бы мир расписан до мелочей», – раздражённо подумал Алан, все быстрее шагая к единственному ориентиру в округе. «А если это всё-таки сон, то почему я не могу сотворить магию или что-то изменить? Хотя столь насыщенные и чёткие сны мне ещё не виделись».
Проходя мимо крупного ярко-красного цветка, Алан неловко сорвал его. Раскрывшийся бутон тут же начал часто пульсировать бегущими волнами, которые становились все более тусклыми, пока, наконец, не погасли, и цветок не стал темно-алым и каким-то бледно-неживым. Алан осмотрел место срыва, мазнул по нему пальцем, на котором осталась едва заметная густая капля мутной жидкости. Пахла она незнакомыми парню терпкими пряностями, отдаленно напоминающими кардамон и бадьян в одном флаконе. Алан отбросил погибший цветок и продолжил путь к дереву.
Вблизи розалист внушал трепет своим величием. Коренастое древо, казалось, стояло здесь многие века, будто могучий маяк на каменном утёсе. От массивного ствола, покрытого светло-коричневой корой из крупных жёстких пластинок, расходились по ровной спирали сужающиеся к концам ветви, которые оканчивались едва различимыми снизу завитками, похожими на ракушки улиток из родного мира. От этих ветвей тут и там отходили крупные почки, распускавшиеся в виде светящихся бутонов. Алан опустил взгляд на землю и только тогда обратил внимание на тонкие веточки, тут и там прорывающиеся из земли – совсем еще юные деревца, которые однажды возмужают и породят целый лес. Розалист созревал и начинал цвести только через 500 лет после посадки, а потому чаще всего его можно было встретить разве что в королевских садах, где древо было символом незыблемости древних родов правителей континента в целом и королевства Рэйвеллон в частности, которое располагалось в средних широтах материка. Отсюда пошло второе название розалиста – «королевское древо».
«Отлично, теперь я хотя бы примерно понимаю, где нахожусь», – про себя усмехнулся парень. С холма ему открылся вид на окрестности. Определить стороны света с учетом того, что луны на небе, как и в этом мире в целом, не существовало, было сложно, а потому Алану только и осталось, что пойти в случайную сторону, надеясь, что по пути он наткнется на хотя бы одно поселение или более-менее понятный ориентир. Крутанувшись вокруг себя три раза, Алан бросил взгляд на открывшееся ему поле, уходящее к далёкому чёрному лесу, и побрёл прочь от розалиста,