Кроник. Даниял Кантемиров
снимая свою любимую пижаму, в которой мне спится сладко, я переодеваюсь в стандартную школьную униформу.
По дороге в ванную я встречаю маму, она выглядит уставшей, и цвет её кожи болезненный. Она снова говорит мне:
– Доброе утро, дорогой, как твои дела?
– Доброе, мам, всё нормально, не переживай.
Своими полусонными глазами я видел, как мама старалась прикрыть улыбкой свою грусть на лице.
– Ладно, милый, иди умойся и спускайся покушать.
– Хорошо, мам.
Умывшись, я спустился поесть. На кухне сидел мой отец и читал газету.
– Доброе утро, пап.
– Доброе.
– Как твои дела?
– Так себе, – ответил он, хладнокровно делая вид, что не замечает меня, и продолжая читать свою газету. В рубрике сегодняшнего дня очередные спортивные скандалы, бездушная политика и как сколотить очередное состояние, высасывая воздух из пальца.
– А что случилось, пап? И почему мама была расстроена?
– Дарко, много будешь знать – меньше будешь спать, кушай и иди в школу, – сказал он, продолжая читать серую газетёнку.
Так проходила с ним наша беседа, пресно и сухо, ни о какой отцовской любви не шло и речи, я не ощущал её.
Мои родители были юристами по недвижимости, поэтому и находились постоянно в разъездах, у них была своя частная контора, которую они вместе основали, предоставляя свои услуги по всему Сахалинскому филиалу. Но последние полгода дела у них шли не очень, неделю назад слышал разговор мамы и папы, и, судя по всему, они находились на стадии банкротства. Возможно, поэтому она и была сегодня расстроена.
Позавтракав, я оделся, положил свой дневник в рюкзак, без него я и шагу не делал, ведь как только всплывала животрепещущая мысль, я тут же хватался за ручку, чтобы записать её туда. Мысли как кислород, они беспрепятственно пробирались в черепушку, оседая в мозге на мгновение, и тут же могли выветрится, оставляя беспамятство. Перед уходом в школу мама дала мне мои любимые вкусные бутерброды. Она знала, что между перерывами в школе нужно подкрепиться, как того требует мозг. Я обнял свою маму как можно сильнее. Она тоже крепко обняла меня, чувствовалось, что она вот-вот заплачет. Что-то в маминой улыбке было не то, я увидел не просто грусть, спрятанную под улыбкой, а отчаяние и безнадёжность: неужели это банкротство так сильно эмоционально ломало мою маму изнутри?..
День, как всегда, был туманный, солнечные лучи с трудом проникали через густую пелену. Она как море охватило весь город. Дорогу перед собой едва было видно. В голове воспроизводилась картина из фильма, которую я смотрел недавно, о монстрах, что таились в густом тумане.
Мой шкафчик находился на втором этаже школы. Все свои школьные предметы я оставлял здесь. Я взял всё необходимое и пошёл в свой класс. Как только я переступил его порог, так тут же опустил глаза, пропуская все пристальные взгляды, которые были направлены на меня. Многие стали подтрунивать из-за моего