Кроник. Даниял Кантемиров
голос звучал с ноткой горечи.
– Видел в Directumе. Посчитал, что момент подходящий для этой цитаты.
Мы по-братски обнялись, будто прощались. Лейла смотрела на меня глазами, полными боли, и тихонько плакала. Уголки её губ были устремлены вниз, я видел, как слёзы медленно катились по её щекам. Мы смотрели друг на друга без слов. Каждый взгляд, каждый вздох между нами наполнялся безмолвным признанием.
– Я с тобой, – произнёс я, и, хотя эти слова звучали, как слабый шёпот в огромной тишине, они были искренними.
Когда пришло время дуэли, мы стояли спиной к спине с Али. Дауд окинул нас быстрым взглядом и дал команду сделать ровно 25 шагов одновременно.
Дуэль многие считали варварским способом выяснения отношений, однако её корни уходят в глубокую древность, когда честь и достоинство человека оказывались на кону. Этот ритуал, пропитанный духом рыцарства и кода чести, становился последней инстанцией в конфликте, когда слова уже не могли разрешить недоразумение.
Когда шаги были пройдены, Дауд дал команду стреляться. Я быстро выхватил пистолет из кобуры и моментально развернулся, стоя в полный рост под проливным дождём. Стрелять нужно было чётко, без колебаний. Моя жизнь зависела от этого единственного выстрела. Я прицелился, дыхание плавно ушло вглубь, через доли секунды прозвучал один выстрел, и он был моим. Я замер в ожидании его выстрела, но его не последовало. Его рука опустилась вниз, пистолет упал, сам же он рухнул наземь.
Выяснилось, что спусковой крючок его травмата заел, а мой выстрел ранил его в шею. Дауд вызвал скорую помощь, а шестёрки, почувствовав ненадёжность своего положения, кинули своего «друга» в самую трудную секунду. После дуэли Али отлежался в больнице около недели. Слово своё он сдержал, перестал задирать меня и доставать моих друзей, а также отстал от Лейлы.
Она изменилась в общении со мной, наша дружба потихоньку перерастало в нечто большее. Мы начали чаще зависать вместе, вместе ходили в школу, вместе делали уроки, вместе обедали.
Помню, как мы остались совсем вдвоём на катке в парке Пушкина. Было очень красиво, а самое главное, пока мы катались, играли романтичные песни. Когда ты влюблён, то всё кажется таким светлым и невинным, даже разговаривать по-другому хочется, я был прямо как джентльмен.
Первое признание было почти спустя месяц отношений, в «ночь бабочек», молодёжный день влюблённых. Никогда не забуду ту ночь. Жаркий день прошёл и оставил ночную прохладу, которая лёгким ветерком щекотала босые ноги. Мы лежали с ней на одеяле, одни посреди огромного цветущего луга, а над нами было огромное небо. Звёзды, как мерцающие бриллианты, плотно усыпали тёмную атласную ткань, и каждая из них казалась историей, рассказанной веками назад. Луна плыла среди облаков, как корабль в безбрежном океане, наполняя нашу ночь мягким светом.
– О чём ты думаешь? – спросила она.
– Странный вопрос, – вздохнул я.
– Почему?
– Это же