Кроник. Даниял Кантемиров
видом. Лишь сильно заблестели глаза, она готова прыгать от радости.
Школа выплюнула меня на улицу, как недожеванный бутерброд. Солнце светило, птички пели – природа, видимо, не получила меморандум о том, что сегодня мне предстоит стать живой пародией на пиньяту. За углом, в тени, курил Макс – местный Наполеон в кроссовках за 300 рублей. Его свита, два полуголодных шакала, уже облизывалась.
– Ну чё, кретин! – Макс щёлкнул скотчем, как садист-флорист. – Швабра заскучала без твоих объятий.
Бежать? Бессмысленно. Эти уроды нюхали адреналин лучше, чем клей «Момент». Кричать? Ха! Толпа зомби с телефонами уже ждала хэппи-энда: «Подписывайтесь, ставьте лайк ребятам, они сегодня бьют рыжего!»
Они сомкнулись, как венец из гремучих змей. Я стоял, мечтая, чтобы моя философия ненасилия вдруг эволюционировала в суперсилу. Увы, Будда из меня вышел так себе. Макс, как режиссёр дешёвого хоррора, начал с классики: толчок, пинок, удар рюкзаком по лицу. Мой ответный бросок рюкзаком был столь же эпичен, как прыжок лосося в бетонную стену.
– Давид против Голиафа? – хрипел я, катаясь по земле под градом кроссовок. – Ложь! В Библии не упомянули, что у Голиафа было три кореша с GoPro.
Потом – колени на бетоне, руки за спиной. Макс достал мяч.
– Будем тренировать пенальти, – объявил он, целясь мне в переносицу. – Ты – ворота.
Швыряли по очереди, как обезьяны кокосами. Кровь из носа текла гуще, чем сюжет в мыльной опере. Губы склеились в пародию на улыбку клоуна. Потом пришёл черёд скотча и швабры – Макс обмотал меня, словно мумию для школьного проекта «Древний Египет».
– Теперь ты идеален, – он придавил ногой грудь, будто крышку гроба. – Можешь идти на выпускной. Или в морг. Не уверен.
Его шакалы ржали, снимая финальный титр: «Лайкни, если он говно!» Я лежал, размышляя о природе человека. Homo sapiens? Скорее Homo dickheadus – вид, чей интеллект обратно пропорционален количеству подписчиков.
Когда они ушли, я лежал там один, грязный, избитый, мысли были об одном: хоть это и покажется странным, мне хотелось большой пиццы, с сыром и колбасой.
Пролежал я где-то час, пока на меня не наткнулся завхоз нашей школы. Он вызвал скорую. Всё остальное помню плохо и смутно. Очнулся в больнице, а рядом сидела мама, разговаривая с доктором. Временами я отключался, временами просыпался. Даже слышал, как мама читает мне одну из моих любимых книг о Том Сойере.
Доктор, осматривая меня, сказал, что у меня лёгкое сотрясение и что я ещё легко отделался. Мне пришлось пролежать здесь где-то неделю. Мама чуть не зарыдала, она еле сдерживалась, начала меня расспрашивать о том, что случилось. Пришёл даже сотрудник от СКК со своим допросом.
– Здравствуй, Дарко, меня зовут Василий. – Он начал спрашивать, помню ли я их лица, сколько их было, в чём они были одеты. – Важна будет любая деталь
– Извините, я многое не помню. Помню только то, что это было рядом с моей школой и их было четверо или трое…
На самом