Кроник. Даниял Кантемиров
внутри раздирали противоречивые мысли о том, каким мне быть в будущем. Таким же, как и сейчас? Тогда я точно сгину в своём мраке и останусь навсегда в этом городе, где я считал себя обречённым.
В нескольких сантиметрах от маленькой пылающей ямы я и Милана наблюдали, как горят её труды ярко-синим пламенем. В моем сознании стали происходить крохотные изменения.
Я посчитал первым шагом для перемен мои оценки. Чтобы свалить из этого пресловутого городка, мне необходимо привести в порядок свои оценки. Надо всего лишь потихоньку раскрыть свой потенциал, а потом будь что будет!
Первым изменением стало моё отношение к учёбе. Теперь я стал серьёзнее к ней относиться. Ходил в библиотеку уже не только для наслаждения тишиной, а для чтения и изучения книг. Читал всё, начиная от химии и заканчивая искусством раннего возрождения. В библиотеке проводил по несколько часов, не замечая людей вокруг себя, – ни двух влюблённых парочек, которые шептались между собой, ни библиотекаршу, которая кричала на школьника из-за его шумного поведения.
На моём столе лежала дюжина книг, тут тебе и Фрейд с его трудом «Сверх-я», и Пол Экман с психологией лжи, молекулярная физика, правда, она давалась мне с трудом. Философия, история – всё, что делало человека интеллектуально подкованным, лежало на моём столе.
На каждом уроке я отвечал подготовленным, с чёткими ясными ответами. Для одноклассников я так же оставался ничтожеством. Во время моих ответов они забрасывали меня бумагами, это сопровождалось визгом, прокашлявшись, они говорили, что я «чмо», но я не обращал на них внимания.
Я поставил себе чёткую цель – поступить, чего бы мне это ни стоило, на факультет журналистики. С получением диплома я становился полноправным дипломированным специалистом, что в последующем мне дало бы возможность заняться писательской деятельностью.
Следующим моим крохотным шагом стала групповая терапия. Я продолжал туда ходить три раза в неделю. Мне показалась неплохой идеей использовать полученные знания для общения в групповой терапии, когда слово доставалось мне. О себе я также ничего не говорил и не хотел, а вот рассказывать им о том, как делается мыло, было гораздо интереснее.
Важным правилом терапии было то, что тебя никто не перебивал, все тебя слушали, не отвлекались и не отвлекали, а после окончания твоего монолога хлопали.
Мама отправила меня изучать курсы экономики, даже наняла для меня репетитора, чтобы он занимался мной. Она хотела, чтоб я поступил на финансовый факультет, но я знал, откуда на самом деле росли ноги.
Прошёл месяц, Милана всё так же отдавала мне свои заработанные деньги для своего грядущего побега. Я занимался привычным для меня делом плюс стал совершать пробежки по утрам. Вычитал из книги: чтобы день проходил продуктивнее, нужно совершать бег на три километра.
Дома все было «стабильно», папа уезжал по делам, а мама делала вид, что всё хорошо. Извиняться перед ним я даже и не планировал. Всё, что мне хотелось, –