Проклятый эксперимент. Бонна. Вера Чиркова
светлым силам… очнулась… – Женская фигура порывисто склонилась над Лиареной, одновременно смеясь и плача, гладя ее по волосам и щекам и осыпая быстрыми нежными поцелуями. – Как ты меня напугала! Не думала я, что у Барента хватит нахальства использовать против моей сестры такое сильное заклинание!
Последние слова Дильяна произнесла с горячим упреком, и знакомый мужской голос ответил бывшей дорине с не менее жарким возмущением:
– Это не нахальство, а способ защиты! Ты не представляешь, какой силы у нее воздушный кулак! Если бы я не успел в тот раз кастовать левитацию, ходил бы весь исцарапанный, как дорин. Он продирался сквозь кусты, словно дикий вепрь. Потому я и кастовал помрачение, боялся промедлить хоть мгновение.
– А зачем вообще нужно было меня… помрачать? – настороженно поинтересовалась донна, тайком осматривая комнату, где они находились. – Неужели нельзя было записку передать?
– Лиа… – снова всхлипнула сидевшая рядом с сестрой Дильяна. – Прости меня…
Она внезапно соскользнула с постели и упала возле Лиарены на колени, жарко целуя ее обессиленно лежащую руку и поливая горючими слезами.
– Я так виновата перед тобой… прости меня, глупую! Сама запуталась и тебя в свои ошибки впутала!
– Дили! – решительно прикрикнула на сестру Лиарена. – Вставай сейчас же! И прекрати плакать! Объясни все по порядку, я пока ничего не понимаю! А вы, дон Барент, идите погуляйте… или найдите чашку крепкого чая, у меня голова кружится.
– Тут нет чая… – хмуро сообщил ухажер. – И гулять я не могу. Держу маяк для Витерна.
– Какой еще маяк? – непонимающе огляделась донна.
Она сразу отметила, что комнатушка невелика и запущенна, словно тут очень редко убирают, но сочла это неважным. Во дворце сейчас слишком много народу, служанки разрываются. Не всегда успевают убрать все комнаты, привередливые невесты требуют постоянного внимания, хотя каждая привезла с собой горничных.
– Эта комнатка – мой маяк, – уклончиво сообщил Барент. – А я – путник. И могу привести сюда одного или двух человек. Но уйти отсюда пока не могу, жду вестника от друга, он собирался прийти и нужно будет открыть ему проход. Но вы можете разговаривать при мне, я и так все знаю.
– Я ничего не поняла, – огорченно пожаловалась Лиарена сестре, рассмотрела на ее лице незнакомое виноватое выражение и расстроилась еще сильнее.
Никогда и ни на кого не смотрела их Дили так несчастно и виновато, словно подарила бродячим менестрелям самые любимые сережки сестры.
– Скоро поймешь, – торопливо пообещала Дильяна. – А пока расскажи… как он там?
– Ничего, – мельком оглянувшись на Барента, сухо сообщила донна. – Ест, пьет, веселится… с невестами.
– С какими еще невестами? – охнула Дили. – Ты о ком это?!
– О твоем муже, разумеется.
– Да про него