Возлюбленные-соперники. Тина Габриэлл
голос, хотя и тихий, таил серьезную угрозу:
– Полагаю, вы ошибаетесь, миссис Синклер. Вам придется уехать. Я хотел повести себя как джентльмен и пожить в другом месте, пока вы будете укладывать вещи, чтобы не нанести вреда вашей репутации, но передумал. Пожалуй, я перееду сюда сегодня же.
– Вы безумны? Здесь живу я! Вы же герцог, и у вас наверняка достаточно поместий по всей стране, в которых вы можете при желании жить. – Белла сама почувствовала, что в ее голосе появилась истерическая нотка.
– Да. Но, повторяю, я намерен вернуть себе и этот дом тоже. Повторяю вопрос: вам есть куда уехать? Как насчет дома, в котором вы жили с мужем? Возможно, недвижимость имеется у родственников, ваших или мужа?
Сердце Беллы сжали ледяные пальцы ужаса. Мысль о возвращении в Плимут и жизни среди ненавидящих ее людей была невыносимой.
– Я никуда не уеду.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Тогда мы будем жить вместе, пока не удастся отыскать Ривза и вернуть ваши деньги, – сказал Джеймс. – Вы действительно хотите жить в одном доме с холостяком? Ваша репутация будет безвозвратно погублена.
О чем он говорит? Роджер уже давно и успешно уничтожил ее репутацию. А поскольку она не собиралась больше выходить замуж, ей было наплевать на жестокость и несправедливость общества. Поэтому она смело встретила его насмешливый взгляд.
– Как я уже сказала, вы герцог, но не джентльмен.
Джеймс сделал шаг к ней. Он был очень высоким, широкоплечим и… неотразимым мужчиной. Белла вздернула подбородок. Ее глаза полыхали негодованием. Он наклонился к ней – близко, очень близко, – протянул руку, взял двумя пальцами каштановый локон, упавший на ее щеку, и стал лениво поигрывать им.
Сердце в груди Беллы стучало сильно и гулко. Она чувствовала слабый аромат сандала, вероятно, часть его дорогого парфюма. Щеку согревало теплое мужское дыхание. Она хотела отбросить его руку, воспротивиться неожиданному прикосновению, однако внезапно почувствовала странную слабость.
Робко подняв глаза, она отшатнулась словно от удара, встретив полный насмешливого цинизма взгляд мужчины, который, казалось, забавлялся, наблюдая, как она старается сохранить самообладание. Этот негодяй точно знал, как действует на женщин его чувственное обаяние.
Злость помогла Белле прийти в себя.
– Вероятно, вы правы, – лениво сказал герцог. – Я не джентльмен. И у меня всегда была слабость к прекрасному полу. Грешен, не могу противиться женской привлекательности, пусть даже эта женщина – вдова с необычайно острым язычком. Поэтому я непременно нанесу визит в вашу спальню, раз уж мы будем жить под одной крышей.
Обычная злость сменилась бешеной яростью.
– Ублюдок! – воскликнула она, позабыв, что леди не подобает использовать подобные выражения. – Попробуй только приблизиться к моей спальне, и твоему черепу придется познакомиться с кочергой!
Развернувшись, она выбежала из комнаты, напоследок сильно хлопнув дверью.
Глава