Духовный роман. Надежда Савостеенко
еще хуже. На мгновение я испытала страх. Толпа нарастала сразу за воротами комплекса, появилась давка, покинуть которую можно было лишь перелезая через высокий металлический забор. Многие карабкались через него под останавливающие крики полиции. Кто-то нашел небольшое отверстие, но все равно приходилось взбираться на довольно высокую каменную ограду. Выбора не было, я предпочла более низкий путь. В самом эпицентре страх стал меньше.
Я заметила, что начала чувствовать единение, мне уже никто не мешал, хотя людей стало еще больше, а ситуация усугубилась. Я залезла на каменное ограждение, чья-то рука помогла мне, и я спрыгнула с другой стороны, опираясь на чье-то плечо. Кто-то держался за меня. Прыгали прямо на проезжую часть с бешеным трафиком. И никто не возмущался. Хоть и казалось, что в этой давке можно не только без рюкзака остаться, но и без одежды. Все понимали, что это нужно всем. Каждому из нас это было нужно, и мы все здесь равны. Не время возмущаться, время действовать сообща, хотя и не договариваясь друг с другом. Не «я хотела так, а они мне мешают», а мы. Мы все в одинаковом положении, никто не больше, никто не меньше. Я здесь сейчас никто. Песчинка в большой пустыне.
Быстро перебежав дорогу, я смогла глубже вздохнуть и перевести дух. Да, Вриндаван дал встряску. Но я знаю, что я еще вернусь в этот город. Думаю, сейчас было не то время и не тот день недели – был выходной день. Хотя, может, как раз то. Именно все эти обстоятельства пробудили во мне осознание. Многое перевернулось в моем мышлении. Но все же. Вернусь уже одна и в другом состоянии. Не как турист, а на время, чтобы пожить, погулять по улочкам на рассвете. Энергетика города пропитана благостью и духовным экстазом одновременно. И хотя мой недовольный ум все пытался испортить, мне удалось прочувствовать это тонкое присутствие.
Гостиницу Вишал подобрал в Агре, поэтому нам предстояло провести с ним некоторое время вдвоем.
– Ты мой друг, и я хочу знать о тебе все, – Вишал настойчиво хотел узнать обо мне побольше и, когда мы сели в машину, завел разговор. – Я хотел бы помогать тебе, если нужно будет. Хорошо, я начну. Моя мама уже умерла, а отец жив, но он не может двигаться, он лежачий.
– Мне жаль. А кто за ним ухаживает, пока ты здесь?
– Моя жена, конечно.
– То есть твоя жена не путешествует не потому, что ей не нравится, а потому, что ухаживает за твоим отцом, в придачу к вашим двум маленьким детям? А ты, оставив ее, поехал с незнакомой девушкой?
– Это нормально для нее. Моя жена счастлива со мной. Она знает, что я с тобой – таким хорошим другом.
Мы вошли в гостиницу с довольно большим холлом, в котором чего-то ожидала группа туристов. Вишал начал оформление. О чем шла речь с сотрудником гостиницы, я не понимала, они разговаривали на местном языке. Я же проследила, чтобы мне сразу вернули паспорт. Когда мы начали расписываться, я уловила злой взгляд пожилого мужчины в строгом сером костюме, который сидел недалеко от стойки регистрации за компьютером. Видимо, работник.