Цикличное 20. Виктор Гренёв
вида, я встал со стула, свернул газету, положив её в карман, и подошёл к стойке, – я сегодня на великое дело иду, поинтересуйся хоть раз, да пожелай мне удачи, что ли, – сказал я, положив на стойку 170 рублей за кофе.
– Были бы чаевые, я бы пожелал. Зато раз заплатил, то хотя бы просто промолчу, – дружески рассмеялся Володя, убирая деньги в кассу.
– Эх ты, циник. Ладно, удачи тебе, Вов. Видишь? Вот так это делается, представь себе: не сложно, – сказав это, я направился к выходу из кофейни.
– Желаю вам удачи, господин Даниил Велов, – в шутку произнёс сдавшийся Володя, провожая меня.
Выйдя из кафе, меня сразу же встретила удивительно городская суета так не похожего на город места. Проезжали машины, какой-то мужчина громко разговаривал по телефону, чуть не сбитая на пешеходе дама громко ссорилась с водителем, а завершал картину кричащий откуда-то ребёнок, так звонко разрывающий уши своим звоном. Теперь лёгкий шум с улицы, ощущаемый в кафе, казался полнейшей тишиной по сравнению с этой громоздящей уши улицей. Боясь не сдержать возникающего раздражения, я ускорил шаг, всё мечтая наконец дойти до неё и забыть об этой какофонии уличных звуков.
После где-то двадцати минут быстрой ходьбы я наконец-то пришёл. Передо мной возвышалось десятиэтажное здание, скучные панели которого угрюмо косились на меня с высоты. В них чувствовалась лёгкая неровность, какая-то гадость, которая будто бы искренне пыталась быть красивой, но с каждым рядом ошибалась, постоянно выходя по итогу такой, какая есть, и даже раздражая своим видом. Как и алкаш, усевшийся на скамейке вблизи подъезда и храпящий на всю улицу. После улицы вблизи кафе его храп даже не казался сильно мерзким, большее внимание привлекало окружение, столь, иронично, непривлекательное по своему виду. Вблизи входа в подъезд всё было замусорено бутылками, окурками и чем только ещё, при этом от мусорки, которая здесь явно была, осталось лишь металлическое крепление, абсолютно непонятно как и зачем спиленное. Даже трава вблизи здания казалась серой, настолько унылым выглядело это место. Это раздражало.
Наконец, отвлёкшись от этого и встряхнув голову, я протиснулся внутрь подъезда. Старушка, в этот момент входящая внутрь, славно избавила меня от проблем с чужим домофоном, благодаря чему я уже был в подъезде.
Атмосфера здесь была не лучше. Нередкие граффити заполонили почти каждую стену, оставляя свой гадкий отпечаток подросткового солипсизма и глупости на них. Каждый угол, если в нём не было мусорки, обязательно имел какой-нибудь срач, зато по иронии судьбы в самих мусорках мусора почти не было. Поднимаясь по лестнице, то и дело я слышал ругань или какие-то громкие разговоры из квартир. Я чувствовал своё сердцебиение от нарастающего гнева. Возможно от подъёма, но зрение по краям глаз тоже уже начинало мутнеть, а костяшки пальцев сами белели под давлением сжавшихся кулаков. Раздражение окружением заполняло меня, ещё немного я и бы взбесился, как вдруг… я уткнулся в дверь.
Квартира 73. Классическая обитая дверь с глазком