Цикличное 20. Виктор Гренёв
из сумки телефоны братьев и подложил их под задние колёса автомобиля.
Сев обратно в машину, я дал задний ход и, увидев, что от телефонов почти ничего не осталось, проехался по ним ещё раз, после чего выехал из переулка и двинулся дальше.
Спустя десять минут я уже был в участке. Наши узнали по документам в доме имя матери братьев, и оставалось лишь пробить её по базе данных, надеясь, что она в неё входит. Я прошёл по коридору, вошёл в пустую комнату отдыха и сел за компьютер. Включив устройство, я открыл базу данных, ввёл её имя и, о чудо, получил телефон. «Что ж, не откладывай на завтра…» – думал я, набирая номер, высвеченный на экране.
Шли гудки. Судя по информации, эта тётка жила за городом, даже удивительно, что она была так близко к братьям, несмотря на то что, судя по записке на кухне, они довольно много колесили по стране.
Гудки тем временем не прекращались. Я уже хотел бросать трубку, как вдруг гудки резко прервались, и я услышал довольно молодой женский голос.
– Алло? – Он звучал с лёгким надрывом, вероятно, отвечающая плакала до звонка.
– Алло, здравствуйте. Я из полиции и звоню по поводу матери Кирилла и Сергея Крыловых. Дело в том, что они подверглись определённым событиям, и нам нужны показания их матери.
Спустя полминуты молчания, голос, прерываясь, проговорил:
– Она… она мертва.
– Что, простите?
– Я… я её дочь, Анна Крылова. Она умерла этим вечером.
– Простите, я не знал, я… А как… то есть…
– От чего она умерла?
– Да. Простите, если я лезу не в своё дело.
– Ничего. Она умерла от бедности. От крайней бедности. Я сама приехала только что. Меня… меня известили о её смерти, и я сразу же приехала. Жаль, что раньше не было возможности даже навестить её…
– Вы с ней мало общались?
– Я работаю далеко, да и… повода не было, что ли. Последний раз мы общались по телефону неделю назад, я тогда хотела к ней приехать, но появились дела, да и она сама меня отговорила. Она сказала, что узнала о братьях что-то ужасное, кажется, они были преступниками, да?
– Верно.
– Ну и она сказала, что написала Кириллу письмо с просьбой остановиться. Хотя мне кажется, что она надеялась на подаяние с его стороны. Я только недавно узнала о её бедности. Она, оказывается, по какой-то старой государственной ошибке уже долгое время не получала пенсии, и ей никак не могли её вернуть. Она много работала, но, видимо, этого не хватало. Ни разу даже не упоминала об этом, думаю, об этом даже никто и не знал. А что сейчас с братьями? Вы их поймали?
Я онемел. Какой-то горечь скопился в моей глотке и не давал даже слову проскользнуть наружу. Всё внутри стало сжиматься, казалось, сердце вот-вот вывернется наизнанку и выпрыгнет. Жар прошёлся по телу, и лёгкая дрожь окутала позвоночник. Я не мог сказать ни слова.
– Алло, вы ещё здесь? Что с братьями? Я могу с ними поговорить?
– Я… простите! – крикнул я, сбросив вызов