Сезон воронов. Соня Мармен
вздернула подбородок и поджала губы, и вдруг взгляд ее упал на мужчину, как ей показалось, отца Дункана. Он сидел совсем близко и наблюдал за молодыми людьми.
– Твой отец?
Юноша проследил за ее взглядом.
– Да.
Она прикусила губу и опустила глаза.
– Наверное, он был там, когда… ну, когда…
– Когда убивали наших? Да, он там был! – ответил Дункан куда резче, чем ему хотелось бы.
– Он тебе рассказывал?
– Да.
Марион украдкой снова посмотрела на великана с седеющими висками, который теперь разговаривал с другим членом клана. Она поежилась и закрыла глаза.
– Мне правда жаль.
Ну что еще она могла сказать? Что вообще тут скажешь? Она знала, что все случилось утром 13 февраля 1692 года. Много раз ей удавалось подслушать обрывки разговоров солдат, которым довелось побывать в Гленлайоне, и даже тех, кто участвовал в том массовом убийстве. Она знала все подробности, кровавые и ужасающие. Некоторые солдаты искренне сожалели о содеянном. Они рассказывали свои истории, рыдая, терзаясь чувством вины и заливая ее drams виски. Другие, наоборот, упивались описанием того, как насиловали этих «потаскушек Макдональд», сначала размозжив головы их мужьям. Среди последних было особенно много уроженцев Шотландской низменности, которые никогда не имели дел с Макдональдами из Гленко, но, как все обитатели Лоуленда, ненавидели всех горцев. И эти недоумки рассказывали о своих подвигах, не думая о том, что их слушатели ведь тоже горцы, как и «эти треклятые Макдональды»! При одном воспоминании об этом Марион испытала глубочайшее отвращение.
– Ты сожалеешь, что приходится отдуваться за своего предка, или потому, что в тот день мужчины с оружием хладнокровно убивали невинных?
Ответом ему стал сердитый взгляд.
– А такими ли уж невинными они были? Вы уводили наши стада и грабили наши дома, не оставляя семьям ничего, что помогло бы им пережить зиму! Из-за вас приходилось побираться! Дети болели и умирали, потому что им нечего было есть. А вы и до сих пор занимаетесь этими гадостями!
– Мы берем только скотину, – поправил Дункан, избегая смотреть девушке в глаза. – Да, мы воруем скотину, но разве у нас есть выбор? Это в обычае у горцев, и тебе это прекрасно известно. И потом, Кэмпбеллы хорошо знают наши горы и частенько уводят наших коров! Так чем же вы отличаетесь от нас?
– Мы только забираем назад то, что было у нас украдено!
Дункан насмешливо фыркнул.
– Я прощаю твою наивность, женщина!
Она нахмурилась и одарила его суровым взглядом. Но Дункан решил не отступать:
– И потом, разве мы пролили хоть каплю вашей крови?
Марион передернуло от отвращения, и она отвернулась. Хью-то погиб! Его кровь, бесспорно, не обагрила клинок какого-нибудь Макдональда, но его смерть, случайная или нет, была на их совести. Смерть Хью ужасно огорчила Марион, потому что только он один в семье ее понимал. Ей в то время было всего восемь… Оказавшись словно в тисках меж двух братьев,