Пламя и тьма: искра творения. Наталья Куртакова
он оставил мне древний том – тяжелый, в потертой обложке. По нему я учился сначала читать, затем постигать знания, заложенные в нем. И я стал путешествовать по новому миру, построенному новым королем. От места, где я родился и вырос, ничего не осталось. Десять лет я скитался от города к городу, от деревни к деревне, пока однажды не заблудился в лесу.
Тот день изменил все! Блуждая меж высоких дубов и ясеней, я пытался найти дорогу назад. День был прохладным и туманным. Я увидел, как огромная орлица спускается с небес, неся в своих когтях добычу. Спрятавшись в корнях векового дуба, я наблюдал…
Исиндомид взял в ладони острие пики, слегка зажав его. Несколько капель его крови окрасили наконечник в алый цвет. Легкое голубоватое свечение показалось вокруг пики и постепенно стало распространяться вдоль.
– Ее добычей была молоденькая девушка, – продолжал старик. – Бледная, как луна, и хрупкая, как свежий наст, она была без сознания. Орлица выпустила ее из когтей и стала ждать, когда та очнется. К счастью, ждать пришлось недолго, несчастная открыла глаза и закричала, что было мочи. Птица тут же начала клевать ее, разрывая грудную клетку, пробираясь к сердцу. Проглотив свое лакомство, птица стала меняться: ее крылья превратились в руки, лапы – в ноги, а тело приобрело облик женщины, признаюсь честно, невероятной красоты – никогда раньше и после я не встречал никого прекрасней этой твари…
Исиндомид подошел к клетке с птицей и проткнул копьем ее крыло. Издав истошный вопль, орлица начала биться в агонии, стараясь скрыться от обжигающей боли. Голубоватое пламя, окутывавшее острие копья, постепенно поглощало свою жертву. Ее форма стала изменяться, перья осыпались, превратившись в ковер на дне клетки. Лысые крылья стали обращаться в тонкие морщинистые руки. Тело поплыло и вслед за руками обрело форму. Раненая в плечо, обнаженная старая женщина сидела повержено в своей тюрьме, глядя ненавидящим взглядом на своих пленителей.
Од выхватил нож, находившийся у него за голенищем сапога, и наставил на женщину. Ханар, пораженный увиденным, подошел практически вплотную к телеге, на которой стояла клетка с пленницей.
– Убери нож, Од! – скомандовал Ханар, не отрывая взгляда от старухи перед ним. – Как твое имя, ведьма?
Ответа не последовало.
– Я спрашиваю еще раз: как твое имя?! – мужчина приходил в ярость, ведь он привык получать ответы сразу. Наклонившись ближе к клетке и практически просунув свою голову между прутьев, он спросил еще раз: – Ты понимаешь нашу речь?
Вместо ответа старуха плюнула ему в лицо.
– Разрешите казнить ее, повелитель! – тут же отреагировал Од.
Резким движением запрыгнув на телегу и схватив ведьму за волосы, он подтянул ее к прутьям и приставил острие ножа к ее горлу.
– Она умрет, но чуть позже, – смахнув с себя слюну, выпалил Ханар.
Од Куулайс сощурился, но все же