Да забудут имя моё. Дмитрий Староселец
ожидании положенной платы. На этот раз мой спутник быстро нашёл в углублении чёрной мантии требуемое количество монет. После чего указал мне на всё купленное и уложенное в нечто наподобие сумки с прикреплёнными верёвками. Объяснять, что к чему, не требовалось. Я закинул её на плечи, и мы покинули столь странный дом, напоследок снова попрощавшись аккомпанементом хорового пения ступеней.
Следующим местом посещения стало жилище, расположенное вплотную к городской стене, и, если говорить точнее, являвшееся неотъемлемой её частью. Оно создавало впечатление, что эта каменная защитница города плавно перерастала в дом, придавая ему значительной массивности и надёжности, достигших своего апогея за счёт размеров самого здания. Всего один имевшийся этаж равнялся в длину двум соседним зданиям, а площадь позволила бы разместить там целую банду головорезов.
С пристальным вниманием рассматривая столь необычное строение, я сам не заметил, как умудрился столкнуться с вывеской. Взгляд мой упёрся в надпись. Она гласила: «Знахарь». Часть меня мысленно возмутилась: «Как можно столь нелепо её разместить на огромном здании? Почему не повестить повыше? Ведь даже я, далеко не самый высокий из всех, упёрся в неё лицом». Мне, конечно, никто не ответил, а мои мысленные возгласы ушли в пустоту.
Мы вошли. Обстановка внутри поражала не меньше, чем снаружи. Я сам не сразу заметил, как от увиденного раскрыл рот, на миг решив, что очутился в зарослях джунглей, которых я и в живую-то никогда не видел, но был наслышан в рассказах странников.
Всё пространство необъятного помещения занимали растения в своём разнообразии, то поражавшие огромной величиной, то удивлявшие неимоверной крохотностью, создавая дикий контраст на фоне друг друга.
Их стебли были повсюду. Они торчали из свисавших по всем концам горшков, столь отличных по форме, размерам и материалу, что возникал вопрос, не подрабатывает ли хозяин дома гончарным мастером.
Разом можно было обозреть, наверное, целую сотню этих глиняных изделий, а кто знает, сколько ещё оставалось сокрыто глазу там, за стеной листвы. И каждый такой горшок наполнялся каким-нибудь саженцем, а иногда и не одним. Оттого повсюду были листья и лианы настолько причудливые и неповторимые, что я себе и представить подобных не мог.
Всё это убранство превращало помещение в сплошные дикие заросли. Пожалуй, эта чащоба запросто имела все шансы стать вольготным местом для обитания каких-нибудь живых существ, давая им идеальный шанс здесь затеряться. В первую очередь я подумал о змеях, но тут же постарался забыть свою мысль.
Кроме этой зелени, моё внимание привлекли канаты, свисавшие с одной стороны комнаты и протянутые до другой. Их было два уровня – повыше и пониже. Теоретически, на более низком можно было ходить, держась одновременно за тот, что повыше. Но высота между уровнями была слишком уж маленькой. «Как за такое нормально держаться?», – спрашивал я себя.
Стоило мне опустить свой взгляд с небес